Генрих VIII и шесть его жен. Автобиография Генриха VIII с комментариями его шута Уилла Сомерса - стр. 127
Мы прилегли на освобожденную от инструментов кушетку, над нами пылал факел, и его янтарный свет позолотил ее тело и прелестное лицо.
– Бесси… Бесси…
Я пытался совладать со своими чувствами, по крайней мере немного сдержать их, но они взяли верх над рассудком. Притянув к себе девушку в древнем акте подчинения, я навалился на нее всем телом… О боже, она оказалась девственницей! Огненный взрыв прожег меня насквозь, вновь и вновь я прокладывал путь в заветные недра (смутно слыша ее возбужденные крики), пока их глубины полностью не открылись мне.
Постепенно, виток за витком, я мягко спускался с головокружительных высот, постигая глубочайшую земную тайну.
Крича и задыхаясь, Бесси расцарапала мне спину.
– Боже милостивый…
Приподнявшись, я привлек бедняжку к себе и нежно обнял. Она судорожно хватала ртом воздух, продолжая плакать и постанывать.
– Мне жаль, простите меня, простите…
Обезумевшее животное исчезло, оставив терзаемого угрызениями совести мужчину залечивать нанесенные страстью раны. Ненавидя сам себя, я принялся утешать Бесси. Наконец она перестала плакать и успокоилась. Я вновь начал извиняться. Она приложила к моим губам дрожащий пальчик и медленно произнесла:
– Все уже позади. И я рада этому.
Только тогда я по-настоящему осознал, насколько невежествен в общении с женщинами.
– Я вел себя как дикий зверь, причинил вам боль… нанес ущерб вашей чести, – повинным тоном произнес я, впервые задумавшись о том, что испытывает девушка, утратившая невинность.
– Если это так трудно с тем, кого жаждешь всем сердцем, то какую боль причинил бы мне человек, к которому я равнодушна…
– Но возможно, вы еще встретите… того, кто привлечет вас…
Она отрицательно покачала головой.
– Разве вы знаете женщин, умудрившихся выйти замуж по любви?
Мария. Мария и Людовик. Боже, может ли Зеркало Неаполя пробудить любовь к нежеланному супругу?
– Но теперь… как вы возляжете на брачное ложе?.. Я же ограбил вас.
– Я притворюсь…
– Но как?.. Ведь девственность уже не вернуть!
– Говорят… это легко, и многие мужчины согласны на обман.
Я весь покрылся испариной. Кушетка хранила следы поруганной девичьей чести, я готов был сквозь землю провалиться… и однако (самый страшный стыд!) после ее слов и рассуждений о брачной постели с другим мужчиной моя страсть разгорелась с новой силой.
В этот момент ее рука коснулась моей щеки.
– Нам пора уходить… Но нет… давайте помедлим, побудем вместе еще немного…
Неужели ей не хотелось сбежать? Она не презирала меня? Воистину, я ничего не понимаю в женщинах… да и, пожалуй, в собственной натуре.
Мы покинули музыкальное хранилище уже на рассвете, осторожно спустились по каменной лестнице и крадучись прошли по притихшему приемному залу, еще усыпанному цветами.
23
С той ночи я стал другим человеком: познав запретную страсть, днем и ночью я жаждал обладать обнаженным телом Бесси и с удивлением обнаружил, как много существует способов для удовлетворения плотских желаний. Стоило мне придумать нечто новое, и через пару часов мы уже занимались этим вовсю. Мое воображение рисовало самые неожиданные картины, а ум охотно делил и множил варианты их воплощения; так вожделение порождает вожделение, ввергая нас в бездну греха.
Не теряя времени, я занялся поиском подходящего местечка для свиданий, подальше от королевских покоев и бдительных взоров моих придворных. (Отец Бесси, сэр Джон Блаунт, исполнял обязанности моего камергера, он входил в ближний круг придворных, участвующих в церемониальных туалетах. Чувство приличия подсказывало: нельзя допустить, чтобы он увидел на моем теле следы страстных поцелуев и уловил женский запах родной дочери.) Мое амурное гнездышко находилось поблизости от апартаментов Уолси и состояло из маленькой столовой, гардеробной и спальни. Придворный замочный мастер, как немцы говорят – Schlosser, а попросту слесарь, приладил к наружной двери замок, сделав для него всего два ключа – для меня и для Бесси.