Геном Варвары-Красы: Пробуждение Силы – 1. Сборник рассказов по книге Эли Эшера «Геном Варвары-Красы или Пикмалион» - стр. 3

«А ваши мысли, товарищ Шекспир, я бы прочитал, вот вам и… тo be, or not to be», – весело подумал Витька и заверил бабушку и деда, что сейчас позавтракает, бросит неудавшееся творчество, прочитает пяток учебников и слетает на практикум, вот честное-пречестное студенческое.

Заглянув в недоверчивые глаза бабушки Таши и деда Карена, Витька совершил то, чего не любил:

– Менделеевым клянусь, всё будет океюшки! – сказал он уверенно.

Дед и бабушка рассмеялись, и экран раиза опустел.

– Лгунишка, – сообщил нейтральным тоном Пик, подсовывая блюдо с оладьями и баночку с апельсиновым джемом. Искин уже расставил посуду на столе возле раиза. – Менделеева-то зачем приплёл?

Пик и кофейник с чашками-напёрстками не забыл, а кофе белый мыш варил отменный.

– Апельсиновый джем – это не только витамины, но и отличное настроение на весь день, – пропел Витька, понимая, как можно подлизаться к искину, – Менделеев в водке смыслил, в джеме – вряд ли. А ты, Пик, в джеме отлично разбираешься. Как вкусно… м-м-м… а кофе… дивный аромат, – Витька откусил от восхитительно пахнущей сливочным маслом оладьи, намазанной прозрачным золотистым джемом, большущий кусок, – спросить твоего совета хотел. С чего начать крестовый поход за Шекспиром?

– С мозгового штурма, – Пик набрал Гриню Соболева.

Гриня делал то, что делал всегда, он читал, листая страницы электронной книги со скоростью межконтинентальной тарелки.

– Ну, – серые глаза друга с тоской оторвались от несущихся строк, – что у тебя стряслось?

Гриня машинально растрепал свои тёмные волосы и почесал кончик длинного носа, облизав нижнюю пухлую губу. Гриню никто не назвал бы красавцем, но симпатичным он был всегда. Он дополнял Витьку, парни были одного роста, одинакового телосложения, дед Карен называл их «двое из ларца», что было неправильно, но привычно.

– Необходимо найти Шекспира, – Витька проглотил от неожиданной встречи с другом оладью целиком.

– Геном искомого индивидуума находится в Лондоне в музее великого поэта, почти в свободном доступе, – отчеканил Гриня, – вопросы есть?

Гриня был уже аспирантом и относился к младшему другу снисходительно, однако понимали они другу друга с полуслова, с полувзгляда. Гриня и Витька на самом деле были теми самыми «двоими из ларца» не одинаковыми с лица, но равно шкодливыми и предприимчивыми.

– Угум, – Витька проглотил ещё одну оладью и запил глотком свежесваренного кофе, – билеты на тарелку закажешь? И скажешь, во сколько выдвигаемся?

– Виктор Иванович, а не кажется ли вам, что сначала не худо бы спросить… – начал было читать мораль младшему другу Гриня…

– Нет, не кажется, Григорий Петрович, – отключился Витька, самозабвенно сыграв розовую наивность.

Его отвлекла совесть, проснувшаяся некстати и указавшая, что слово «почти» выглядит скверно и вообще воровать геном из музея некрасиво, не comme il faut это.

– Но ведь ради любви… – бормотнул Витька, краснея.

– Ещё кофе? – откликнулся Пик.

– Знаешь, Пик, – Витька попытался отработать убаюкивание своей встрепенувшейся совести на искине, – ради любви к науке я должен вырастить Шекспира.

– К науке или к Ромашке, – отчётливо хихикнул Пик.

– Или к Ромашке, – покладисто кивнул Витька. – Я позаимствую геном, это не воровство, а эксперимент. Сможет выращенный Шекспир написать такой сонет, который победит на конкурсе, или не сможет? Вот в чём вопрос.