Гений Сталин. Титан XX века (сборник) - стр. 61

Любой заговор – это всегда конспирация. Никаких записей, списков и тому подобного бунтовщиками не ведется. Задача офицеров-заговорщиков состоит в том, чтобы, не посвящая «неофита» в детали, подготовить его к выполнению некоего «особого» приказа. Так, в частности, действовал министр обороны СССР Булганин, готовя арест Берии. Вызвав генерала Батицкого, Булганин спросил, готов ли генерал выполнить особый приказ партии, не заржавел ли его пистолет? Генерал понимал, что приказ, отдаваемый в неофициальном порядке, носит и соответствующий характер, и, выразив полную готовность исполнить его, подтвердил свое участие в заговоре. Если бы верх в том знаменитом конфликте одержал Берия, он имел бы все основания обвинить Батицкого.

Аналогичным образом, очевидно, действовали заговорщики по делу Тухачевского. Вербуемому командиру РККА объясняли расклад: «НКВД, политуправление армии, Кремль, охрана Сталина, Московский военный округ – все находится под контролем «верных людей». Готов ли ты с нами постоять за дело революции?» Что ответит командир, особенно если ему в качестве аргумента предъявить первого заместителя наркома обороны?

Как уже говорилось, Троцкий, стремясь подогреть интерес западных хозяев к своей персоне, не раз делал заявления, бросавшие тень подозрения на целые сообщества людей в СССР. Так, например, он неоднократно указывал на свое «сильнейшее влияние в военном аппарате», ставя, таким образом, руководство РККА в отчаянное положение. Разумеется, оставлять без внимания заявления подобного рода советское правительство не могло. Аналогичным образом обстояла ситуация и с делом Тухачевского, в отношении которого Троцкий, по сути признав наличие заговора, поспешил заявить:

Был ли действительно военный заговор? Все зависит оттого, что называют заговором. Каждое недовольство, каждое сближение между собою недовольных, критика и рассуждение о том, что сделать, как приостановить пагубную политику правительства, есть, с точки зрения Сталина, заговор. И при тоталитарном режиме, несомненно, всякая оппозиция является эмбрионом заговора. Как далеко, однако, зашли разговоры, соглашения, планы вождей Красной армии? Все они или большинство сочувствовали правой оппозиции, поскольку недовольство крестьян находило в армии непосредственные отклики.

Да, именно так: каждое недовольство, каждое сближение между собою недовольных – применительно к армии – не что иное, как заговор, причем в любые, не исключая сегодняшних, времена. Между прочим, сам Троцкий, находясь у власти, руководствовался именно этой формулой – «при тоталитарном режиме, несомненно, всякая оппозиция является эмбрионом заговора». Можно не сомневаться, что, вернувшись к власти, Троцкий вновь взял бы ее на вооружение. Странно также звучит и заявление о существующей якобы связи заговорщиков с крестьянской массой. Ясно, что посредством этого утверждения Троцкий пытался придать кастовому заговору карьеристов признаки народного движения. Не понятно только, о какой связи дворянина и лейб-гвардейца Тухачевского – палача тамбовского восстания или рафинированного еврея Фельдмана с крестьянскими массами может идти речь?

Вероятно, ближе к истине другое высказывание того же Троцкого относительно сути конфликта политического и военного руководства в СССР: