Генератор участи. Фантастический роман - стр. 40
Рассвет, который тоже выглядел усталым, охотно откликнулся на приветствие Дина и пожал ему руку, потом они обсудили все понемногу – в том числе финансовую сторону проекта, в котором Шеннон был заинтересован. Голосования ждали через шесть недель, и Рассвет твердо уверил обер-координатора в своей поддержке (лично ему она ничего не стоила).
Уже собираясь уходить, Дин замешкался всего на минуту, словно бы вспомнив кое-что необычно забавное и грустное одновременно.
– Нам нужно будет связаться через пять дней, когда формулировки для голосования будут готовы, обдумаем детали вместе. Надеюсь, моя проблема со связью уже будет решена. Кстати, как ваш терминал, коллега – он исправен?
– Не понял, – ответил Рассвет, слегка обозлившись.
– Не поверите, я не в ладах с электроникой, вечные проблемы, и вот позавчера мое персональное устройство…
– Что?
– Я его уронил на пол.
– Отдайте ремонтникам.
– Так и сделал, но после у меня осталось ощущение, что в вещице кто-то слишком покопался.
– Бред собачий! – очень невежливо сказал Рассвет.
– Нет, не бред. Если вам приходили от меня сообщения нелепого толка, допустим, провокационные, бессмысленные или оскорбительные, не торопитесь принимать все это на веру. Фальсификатору могут оказаться выгодными конфликты и неприязнь в Совете.
– Я ничего такого не заметил, – не очень искренне отозвался декан-координатор.
– Тогда забудьте об этом, я просто несчастный человек, параноик, когда дело касается работы, – с самым виноватым видом пояснил Дин.
Он ушел, тайно посмеиваясь. Подспудное недовольство Рассвета указывало на то, что беспокойный брат, сразу и с большой охотой воспользовался неожиданным приглашением и уже заявился в Элам. Дин дал себе слово непременно проверить идентичность Константина, но торопиться не стал, чтобы не возбудить подозрений. Рассвет же, не дожидаясь конца заседания, взял гироплан и отправился домой, ругаясь на чем свет стоит, витиевато, но совершенно беззвучно. Чуть позже он поклялся самому себе при случае проверить Шеннона на правдивость.
Так и закончился этот день.
– Что с тобой? Может быть, ты заболел?
Тони промолчал. Он всегда пытался скрыть пробелы в знании за молчанием.
Оба говорили на родном диалекте декан-координатора.
Рассвет отложил в сторону аптечку.
– Ты вовсе не простужен, и прибор это показывает. Зачем ты приехал, Костя?
– Ты сам меня пригласил.
– Не обманывай, у тебя это плохо получается – я не приглашал тебя. У меня сейчас много работы, и некогда возиться, здесь плохой сезон и городская обстановка вредна при твоей болезни.
– Ты звал меня приехать.
– Почему ты вообразил, что я тебя зову? – довольно терпеливо переспросил Рассвет.
Тони (который жил у «брата» уже сутки) упорно избегал прямых взглядов. Его пугала копия украденного лица.
«Что делать, если эламит ударится в воспоминания детства? Спросит, как звали моего первого щенка, или какое платье надела наша мать в день нашего же совершеннолетия? Я ведь не знаю почти ничего. Бред. Возможно, у нас не было собаки, и какой сын вспомнит все платья матери спустя годы? Эламит легко наврет, имея единственной целью внести путаницу. Остается надеяться на абсолютное сходство. Вообще-то, любые странности можно списать на чудачество Константина. Да и с чего я взял, что „брат“ мне не доверяет? Вот он, сидит напротив, держит на ладони аптечку, само воплощение родственной заботы».