Генеральские игры - стр. 35

– Итак, Федор Иванович, радиовзрыватели? – спросил Гуляев.

– Скорее всего.

– Такой радиовзрыватель мог подорвать обычные артиллерийские боеприпасы?

– Как и любой другой.

– И зажигательная бомба от него могла сработать?

– Да.

– В арсенале есть зажигательные бомбы?

– В хранилище номер три.

– Радиоуправляемые снаряды и мины?

– Так точно.

– Федор Иванович, возьмите команду лейтенанта Войлока и организуйте проверку в третьем хранилище.

– Возможна недостача?

– Проверьте…

В тот же день Гуляев попросил вызвать из отпуска прапорщика Кудряшова, начальника сгоревшего шестого хранилища, а вечером предложил майору Рубцову проехаться к морю, дабы не опасаться, что разговор подслушают.

Море волновалось. Волны, накатывавшие на берег, ударяли в бетонные блоки мола, с грохотом разбивались и взлетали вверх огромными крыльями брызг.

Гуляев рассказал о результатах пожарной экспертизы и в открытую спросил, располагает ли контрразведка сведениями на эту тему.

Рубцов усмехнулся, открыв ровные белые зубы.

– Если бы располагали – не допустили взрыва.

Рубцов, человек ответственный, был к тому же высоким профессионалом. Ему не очень хотелось признаваться в слабости контрразведки, но, работая с представителем прокуратуры, он не собирался темнить: понимал, что Гуляев один не вытянет, и потому предложил разделить работу на две части.

– Если темные дела прокручивает здешнее начальство, то это заставляет нас действовать аккуратно. Коли к взрыву причастен сам Блинов, то ниточки от него обязательно потянутся вверх. А ниточки эти как струны: тронь – начнут звенеть. И тогда неизвестно, чем это для нас закончится…

Гуляев знал, что спрут коррупции плотно опутал щупальцами верхние эшелоны военного командования, в том числе генералов из ближайшего окружения министра обороны. А любой плохо воевавший на поле боя генерал, на паркетном полу службы способен свернуть шею любому, кто окажется на его пути к цели. Гуляев знал, как шло расследование дела контр-адмирала Германова, обвинявшегося в крупных хищениях. Очень культурно, но жестко на прокуратуру давило высокое флотское начальство, которому претило, когда с кораблей мусор выметают за борт и все видят грязь на адмиральских мундирах.

Приятель из главной военной прокуратуры рассказывал о махинациях с жильем, которые проворачивал генерал-полковник Терентьев. Но едва делу дали ход, его начали тормозить. Сколько у генерал-полковника оказалось высоких заступников, угадать нетрудно.

– Начнем снизу. Подкопаем корешки. А я постараюсь проследить возможные каналы движения оружия и боеприпасов. Договорились?

Гуляев условие принял и продолжил допросы. К удивлению прапорщика Барынкина, через день после первого допроса следователь вызвал его на второй.

Ширококостый, крупный прапорщик ощущал себя крайне неуверенно – потел, ломал пальцы рук, положенных на колени.

– Я все, что знал, уже сообщил, товарищ майор.

– И все же пройдемся ещё раз. Вот график заступления в наряды. Вы сообщили, что ходили в караул шестнадцать раз за этот месяц. Это верно? Может, были подмены?

– Одна имелась. Полковник Блинов приказал сопроводить две машины с грузом в порт, и меня заменил прапорщик Яковенко.

– Когда это было?

– Семнадцатого.

– За три дня до взрыва?

– Так точно.

– Почему в постовой ведомости за тот день стоит ваша фамилия и документ подписан вами?