Генерал Подземелий – 7 - стр. 10

Рёв становился всё громче, а жар с каждой секундой становился всё сильнее и сильнее. Как в аду. Я разорвал этот поцелуй, а между нашими губами висела ниточка слюны, пока мы смотрели друг другу в глаза. Романтично, если бы не обстоятельства. Она смотрела на меня с донельзя шокированным выражением лица. Я мог видеть огненный шар, приближающийся к нам, в зрачках её больших глаз. Отражение смерти.

– Прости, но за некоторые вещи всё-таки стоит умереть, – прошептал я ей на ухо.

За мир без геноцида. За моих девочек. За будущее. Если у неё и был ответ на эти слова, он был полностью потерян в раздающемся с небес грохоте. Она не двигалась, не сопротивлялась и даже не пыталась отомстить. Она просто лежала подо мной, когда мир наконец взорвался.

И так я вновь умер…

.

Я громко втянул в лёгкие воздух, а мои глаза расширились от ощущения проникновения кислорода. Как первый глоток воды после марафона по пустыне. Всё моё тело болело. Болело так, будто меня пропустили через мясорубку, а потом склеили обратно. Кажется, меня воскресили. Это была первая мысль в моей голове. Вторая – а не зря ли я это сделал?

Это случилось бы, если бы мне удалось уничтожить артефакт. Я поставил всё на красное, и шарик, похоже, выпал на нужную клетку – метеор сделал свою работу. Бум, и нет артефакта. Всё как говорили братья Арчибальды. Если ты умирал на вражеской территории, нужно было избавиться от своих останков. Желательно эффектно. Я уверен, что они не смогли бы воскресить меня после того, как метеор упал. Ну и, естественно, метеор уничтожил артефакт, раз моя душа была свободна и её смогли вызвать для воскрешения. Логика железная.

Души людей не имели особой силы, поэтому мы не могли решать, кто именно нас воскрешал. Как пассажиры в автобусе – едем туда, куда везут. Всяким чарам рабства ещё можно было бы сопротивляться. Всё в этом вопросе вертелось вокруг вашей готовности и воли. Но когда вы были мертвы, вы мало на что могли влиять. Труп – плохой переговорщик. Поэтому враг вполне мог убить вас, после чего воскресить. И поскольку они как раз находились близко к вам – на месте вашей смерти, знаете ли – у них имелось немалое преимущество во времени. Первый пришёл – первый воскресил.

Ну, если от твоего тела что-то осталось. Стоит уничтожить вашу кровь и плоть, и всё становится сложнее. Намного сложнее. Конечно, вас ещё можно воскресить, но для этого требуется что-то, что напрямую связано с вами. Например, связь с рабами. Удобная штука в моём случае. Но в нашей ситуации всё обстоит иначе. Как итог – чтобы быть уверенным в своём возвращении с вражеской территории, вам требовалось умереть так, чтобы от вас ничего не осталось. Даже пепла. Мне нравилось думать, что мне это удалось. Хотя проверять не хочется.

Но до самого конца я не мог и представить силу метеора. Я ожидал большой камень, а получил апокалипсис локального масштаба. Я мог вспомнить только жгучий жар за спиной. Как в сауне, только в тысячу раз хуже. Что же касается того, хватило ли этого, чтобы сжечь меня и уничтожить артефакт – ну, я играл ва-банк. Поставил всё и выиграл. Вроде бы. По крайней мере, это должно было отвлечь врагов, чтобы позволить моим девочкам сбежать. Артефакт был бы похоронен под обломками, и даже если бы Алисия выжила, её бы оглушило обломками форта. Сюрприз, сука!