Генерал моего сердца - стр. 6

Через сорок минут, после яростных Стешиных разборок с администрацией из-за испорченного вечера, угроз подать на них в суд и требований возместить моральный ущерб, мы усаживаемся в вызванное рестораном такси. Олега, насколько я успела увидеть, еще раньше увезли его приятели.

Стеша, засовывая в салон пакет с собранными нам блюдами, извинением от ресторана, шутит:

– Ну что, Владка, похоже тридцатый год твоей жизни будет богатым на мужиков и приключения. Вон как бурно ты его встретила!

Мы с Любаней смеемся, но как показывают дальнейшие события, каждое Стешино слово оказалось пророческим.

Никогда не думала, что субботнее утро может быть таким же недобрым, как утро понедельника.

Телефон звонит уже третий раз, а я все никак не могу открыть глаза. Внезапно мелодия звонка становится громче, буквально разрывая барабанные перепонки.

– Мать моя пятница, вернись обратно и, клянусь, я проживу тебя как положено хорошей девочке, – хриплю я, пытаясь нашарить надрывающуюся трубку.

С четвертой попытки мне это удается, и я трясущейся рукой дотаскиваю телефон до уха.

– Слушаю.

– Влада Сергеевна Сокольская, – не спрашивает, а утверждает мужской голос.

– Если сами знаете, можно не буду отвечать? – сиплю я. Перекатываюсь на спину, и лежу, гадая, как же я так наклюкалась вчера. Вроде бы пила совсем чуть, чтобы только, как говорит Стеша, «нервы прополоскать». А состояние, словно дня три в запое провела. Хотя, откуда мне знать, как себя чувствуешь после трех дней возлияний, если я никогда в запое не бывала?

– Лейтенант Петров, Главное Управление… – продолжает строгим голосом вещать трубка и я с облегчением выдыхаю.

– А-а, тот самый лейтенант Петров!

– В каком смысле "тот самый"? – настораживается «лейтенант».

– Ну, тот самый лейтенант, который обеспокоен подозрительной активностью на моих банковских картах. Или какая у вас сейчас рабочая схема, Петров?

– Гражданка Сокольская… – начинает строжиться голос в телефоне, но я уже сбрасываю звонок.

– Как же вы достали, мошенники!

Откладываю телефон и утыкаюсь лицом в подушку, пытаясь заставить замолчать барабанную дробь в висках.

Вчера из ресторана мы поехали к Стеше, чтобы продолжить наш неудачно сложившийся банкет. Конечно, сначала я позвонила Марфе, узнать, как у них с Сашкой дела и сказать, что скоро приеду. На что услышала:

– Совесть имей, Влада. Я внука раз в месяц вижу, дай ему хоть до завтра у меня погостить.

– Ты же знаешь, когда он не дома… – начала я, но суровая тетка перебила.

– У тебя сегодня день рождения? А раз так, то иди и празднуй. Завтра приедешь, и не раньше часа дня. Мы как раз пирогов к этому времени напечем, отметим твой праздник. До тринадцати ноль-ноль на порог не пустим! – отрубила и даже с сыном не дала поболтать. Заявила, что в его возрасте пора отрываться от мамкиной юбки.

В действительности, Марфа мне не тетка, и вообще не родня. Но так уж вышло что она мне ближе родной матери, с которой отношения не то, что разладились, их просто никогда не было. Марфа врач-акушер, именно она приняла и выходила девять с половиной лет назад родившегося недоношенным Сашку.

Живем мы неподалеку друг от друга, но из-за Марфиных дежурств видимся, и правда, редко. А она скучает по моему сыну. Любит его, как родного внука, которого у нее нет и уже не будет: принявшая тысячи младенцев, сама Марфа родить не смогла. Видимо, как она говорит, ее жизненная миссия не рожать, а другим помогать в этом деле.