Генерал моего сердца - стр. 20

– Я Влада Сергеевна Сокольская, – отзываюсь нервно, пытаясь отступить к двери кафе. – Кто вы такие и что вам нужно?!

– Не надо беспокоиться. И шум поднимать тоже не надо, это не в ваших интересах, – хмуро предупреждает меня стоящий справа тип.

– Что вы про мои интересы можете знать, – взвизгиваю, в надежде, привлечь внимание прохожих и… Что будет после «и» додумать не успеваю: с двух сторон меня неаккуратно, очень жёстко берут под локти и ещё раз с угрозой повторяют:

– Шуметь не надо. Сейчас мы отвезём вас в одно место. Там с вами поговорят и вернётесь домой. Если будете хорошей девочкой, конечно.

– Никуда я не поеду! – я ещё пытаюсь барахтаться, но меня уже заталкивают на заднее сиденье заехавшего на тротуар и вставшего вплотную к дверям кафе автомобиля. Один из громил садится справа от меня, второй слева, отрезая от дверей. Сумку у меня сразу же забирают и отдают тому, что у них за главного, севшего рядом с водителем. Тот преспокойно открывает ее и начинает перебирать содержимое.

– Эй, кто вам разрешил трогать мои вещи?! – на адреналине начинаю возмущаться. Подаюсь вперёд и пытаюсь выхватить сумку из чужих рук. Меня дёргают обратно и звучит равнодушный приказ:

– Заткните её.

Я не успеваю ничего понять, сказать или сделать, как один из уродов зажимает мне голову, не давая шевельнуться, а второй лепит на рот кусок скотча.

Мычу, пытаюсь содрать клейкую ленту с лица, но запястья сдавливают жесткие пальцы. Щёлкающий звук и мои руки оказываются скованы наручниками. Настоящими, мать их, наручниками! Железными и довольно тяжелыми, сразу начавшими натирать кожу.

– Сказали не дёргаться, непонятно что ли? Сиди теперь с заклеенной пастью, раз по-хорошему не захотела, – звучит с переднего сиденья равнодушный комментарий и на колени мне летит сумка.

– Чисто, обычное бабье барахло.

Дальше мы едем в тишине. Я вдавливаюсь спиной в спинку сиденья, прижимаю к себе сумку и в отчаянии пытаюсь понять, что происходит. Не покидает ощущение какой-то нереальности ситуации, даже ужас пробивается наружу словно через толстый слой ваты, настолько всё происходящее нелепо и дико.

Меня похитили? Кто и зачем? Выкуп хотят получить, или конкуренты решили так припугнуть?! Хотя какие конкуренты, не те у моего агентства обороты, чтобы кто-то стал заталкивать меня в машину и заклеивать рот скотчем. Это вообще девяностые какие-то с тогдашним бандитским беспределом!

Машина выруливает в сторону западной части города. Тот тип на переднем сиденье всю дорогу курит, наполняя салон удушливой табачной вонью, от которой я начинаю задыхаться. Глаза разъедает, хочется зажмуриться, но я упорно смотрю в окно, и пытаюсь запомнить дорогу. Дышу через раз и старательно отгоняю накатывающую панику.

Минут через тридцать машина выезжает на кольцевую, и с переднего сиденья звучит новая команда:

– Подъезжаем. Глаза ей завяжите.

Тот, что справа, достаёт из кармашка переднего сиденья какую-то грязную тряпку и примеривается завязать мне глаза. Я мычу, пытаюсь увернуться, отмахиваюсь скованными руками. С силой проезжаюсь наручниками ему по подбородку, заставляя отпрянуть и врезаться затылком в боковое стекло.

– Вот тварь ёбаная, – матерится он. Хватает меня за горло и сдавливает. Я хриплю, перед глазами плывёт, и приходит ощущение, что сейчас умру. Последняя мысль о Сашке, что ребёнок мой сиротой останется…