Генерал моего сердца - стр. 10
Как-то так получается, что я вечно спешу и просто не успеваю все привести в идеальное состояние. В общем, живем как можем, а кому это не нравится, не мое дело. Только непонятно, отчего сейчас-то захотелось выглядеть идеальной хозяюшкой!
Не подозревающий о моих душевных метаниях Вячеслав занимает место за столом, а я быстро ставлю перед ним чашку с черным кофе. Потом спохватываюсь:
– Ой, может нужно было латте или капучино сделать?
– Терпеть не могу ни латте, ни капучино. Двойной эспрессо, американо, или сваренный в турке – это идеально, – успокаивает он меня и подносит чашку к губам, а я кидаюсь к холодильнику.
– Тебе с чем бутерброды? Есть сыр, ветчина, красная рыба. Творожный сыр, паштет… – начинаю перечислять, оглядев запасы на полках. Это, опять же, я к своему дню рождения забила холодильник. Знала, что в любой момент кто-то может прийти меня поздравить и потребуется угощение. Обычно в холодильнике у меня не слишком густо: правильные каши, паровые котлетки или рыба. Еще овощи и фрукты – у меня ребенок, его нужно кормить полезной едой.
– Ты готовилась к моему приходу, что ли? Или у тебя всегда в холодильнике джентельменский набор угощений? – усмехается Вячеслав.
– Почему нет? Мой мужчина любит вкусно поесть, – я отчего-то оскорбляюсь, поэтому и вру безбожно – нет у меня никакого мужчины. Уже год вообще никого, даже на уровне сходить в кино или ресторан. После Сережи и его прибамбасов как отрезало на мужиков смотреть.
Вячеслав ничего на это не отвечает, спокойно пьет кофе. Я нервно выдергиваю с полки хлеб, творожный сыр и авокадо – сделаю ему полезный бутерброд, будет знать! Уверена, авокадо он терпеть не может!
– Я терпеть не могу авокадо, – хмыкает он, разглядев набор продуктов в моих руках. – Но если так тебе станет легче, то съем.
Отчего-то мне сразу становится стыдно – чего я, правда, взвилась? Ну сказал мужик, что думает, а я и рада позлиться.
– Авокадо для меня, – бурчу смущенно. Добавляю упаковку с семгой и огурец. Начинаю готовить и через пару минут ставлю перед гостем тарелку бутербродов с творожным сыром, ломтиками слабосоленой рыбы и тоненькими пластиками огурца.
– Вот рыбу люблю. Еще люблю оливье и борщ. Ты умеешь варить борщ, Влада? – в голосе Вячеслава явно слышен смех, и меня отпускает. Сажусь напротив со своей чашкой латте и улыбаюсь в ответ.
– Оливье умею, и именно с красной рыбой. А борщ не очень. Борщ Марфа отлично готовит и всегда меня зовет на него.
– Марфа Полянская, официальный опекун твоего сына? – взгляд мужчины напротив становится цепким, словно крючок, за который зацепилась доверчивая рыбка.
– Откуда ты все это знаешь? – я вскидываю на него взгляд. Мысли снова начинают лихорадочно метаться в черепной коробке, возвращая в нее боль и барабанный грохот. Возвращается паника, руки дрожат так, что мне приходится поставить чашку, чтобы не расплескать кофе.
Вместо ответа Вячеслав встает, открывает холодильник и внимательно рассматривает его содержимое. Достает с дальней полки бутылку водки, которую я храню для компрессов. Открывает, нюхает, удовлетворенно кивает. Молча лезет в шкафчик с посудой и достает оттуда ликерную рюмочку. Наливает до половины и вкладывает мне в пальцы.
– Давай-ка, выпей. Чувствую, коньяка тебе будет маловато на таком взводе, а водка в самый раз.