Генерал де Голль и Россия - стр. 2

В тот момент, когда развеиваются все иллюзии, касающиеся международных отношений, когда на глазах меняется карта мира и он перестает быть исключительно американским, уникальным опытом генерала де Голля и его отношений с Россией, которую он видел за фасадом СССР, нельзя пренебрегать. Размышлениям об этом и посвящена данная книга.

Расположенные каждая на своем краю европейского континента Франция и Россия долго игнорировали друг друга. Да, мы знаем, что в 1050 г. княжна Анна Киевская, дочь Ярослава Мудрого, прибыла во Францию, чтобы сочетаться браком с королем Генрихом I. Но мы знаем также, что она была разочарована состоянием дел в своем новом отечестве, которое, по ее мнению, сильно отставало в плане культуры и цивилизованности от родного княжества, служившего тогда блестящим образцом христианской цивилизации. Затем на Киевскую Русь обрушилось татарское иго, на три века отрезавшее зарождавшуюся Россию от Европы и от Франции. Лишь в XVI в. Московия заменила Киев в качестве политической сердцевины необъятной русской земли. Эта земля тут же привлекла внимание английских купцов, в то время как Франция поздновато ею заинтересовалась. Генрих IV, впрочем, чувствовал мощь, таящуюся в этом загадочном краю, и желал, чтобы его соотечественники последовали английскому примеру. Но против этого выступал Сюлли, утверждавший, что неизведанная Русь – не что иное, как азиатское захолустье, населенное варварскими и дикими народами.

Действительно, в Европе сложился именно такой образ России благодаря побывавшим там путешественникам. Уже в середине XVI в. Герберштейн, посланник императора Максимилиана I и автор первых и наиболее полных путевых заметок о России1, отнесся к ней с любопытством и интересом, придя, тем не менее, к заключению, что Московия страна варварская и чуждая европейской цивилизации.

Век спустя француз по имени Жак Маржерет2, шесть лет находившийся на службе сначала у Бориса Годунова, а затем у Лжедмитрия I, выпустил нашумевший труд, который вызвал живой интерес у французов, стремящихся понять нарождающуюся империю Ивана IV и механизм опустошивших ее кровавых смут, эхо которых докатилось до Европы.

Маржерет описывает одновременно и растущую державу, которую Франция и Европа уже не могут игнорировать, и дикий народ, нравы которого вызывают отторжение у европейцев. Основные черты этого народа, по его мнению, лень, пьянство, беспрекословное подчинение властям и обычаи, порочные до того, что превосходят силу воображения.

Минуло еще три десятилетия, и ученый Адам Олеарий, хорошо знакомый с языком и историей страны пребывания, привез из длительной экспедиции не менее увлекательный труд, озаглавленный «Москва, Татария и Персия»3. Его суждение о Московии тем более достойно внимания, что книга выдержала во Франции пять изданий подряд, каждое из которых с восторгом принимала образованная публика. Олеарий пишет: «Когда наблюдаешь нравы и образ жизни московитов, то придется признать, что нет более варварского народа… Они лукавые, хитрые, упрямые, настойчивые, дерзкие и бесстыдные, их рассудок подчинен силе, и они отказались от всевозможных добродетелей, чтобы погрязнуть во всевозможных пороках». Описав эти пороки, среди которых и содомия, упоминаемая почти всеми путешественниками, Олеарий заключает: «Они живут по-скотски».