Генерал де Голль и Россия - стр. 19

Для Москвы де Голль был предпочтительнее Жиро, хотя Богомолов и описывал его своему начальству как человека «очень властного и честолюбивого». Это не помешало сообщить генералу де Голлю, что его ждут в Москве. Поездка долго откладывалась и состоялась только в декабре 1944 г., после десанта в Нормандии и освобождения французской территории. К тому времени генерал Жиро сошел с политической сцены, и у Москвы уже не оставалось других потенциальных партнеров, кроме «этого невыносимого» де Голля.

Десант союзников в Нормандии 6 июня 1944 г. стал для де Голля источником не только надежды, но и больших трудностей. Прежде всего, его долго держали в неведении о подготовке операции. Сочтя, что она приближается, он изъявил желание перебросить войска в Англию, чтобы Франция могла поучаствовать в грядущей великой битве. С большим опозданием – лишь 25 мая – Черчилль добился согласия Рузвельта на организацию встречи с де Голлем с целью обсуждения деталей десантной операции. Эта встреча де Голля, Черчилля и Эйзенхауэра состоялась 4 июня. Накануне ФКНО стал Временным правительством Французской республики. И несмотря на это, де Голля по-прежнему держали на расстоянии враждебность Рузвельта и желание Черчилля сохранить свои привилегированные отношения с Соединенными Штатами. И в СССР руководство знало: у де Голля нет никаких гарантий, что союзники признают его равным. Можно констатировать, что со дня высадки в Нормандии Москва, вздохнувшая, наконец, с облегчением после открытия второго фронта, прежде всего беспокоилась об интересах своих западных союзников, что не могло способствовать удовлетворению амбиций генерала де Голля. Но и тот, со своей стороны, также проявил благоразумие, не желая выглядеть в час возвращения во Францию заложником какого бы то ни было союзника, в данном случае СССР. Известно, что он уже предвидел проблемы, с которыми ему предстоит столкнуться после освобождения Франции: важно будет смягчить враждебность Рузвельта, а главное, не допустить, чтобы СССР слишком усилил во Франции позиции коммунистов, которые сыграли неоспоримую роль в освобождении.

Если говорить об американцах, его усилия, направленные на примирение, увенчались определенным успехом. Он отправился 6 июля в Вашингтон и добился своего рода признания де-факто президентом, на тот момент ушедшим с головой в свою избирательную кампанию. Сделав это, де Голль мог обратиться к другим проблемам, к тем, которые ему создавали коммунисты и, разумеется, кремлевские союзники. Генерал де Голль описывает в «Военных мемуарах» дилемму, с которой ему предстояло столкнуться: «Если бы коммунистам удалось возглавить восстание и, следовательно, забрать в свои руки Париж, им ничего бы не стоило создать правительство де-факто, где они играли бы главенствующую роль… По прибытии в столицу я обнаружил бы там это народное правительство, оно украсило бы мое чело лавровым венком, предложило бы занять место, заранее отведенное мне в его составе, и ловушка захлопнулась бы… Пока не будет установлена так называемая диктатура пролетариата»31.

Несмотря на угрозу, которую для него представляли коммунисты, генерал, не колеблясь, обратился к ним с призывом, поскольку его главной целью было, чтобы, как он пишет, «силы Франции с оружием в руках проявили себя в Париже до того, как туда вступят союзники, чтобы сам народ способствовал разгрому оккупантов, чтобы освобождение столицы носило характер военной и одновременно общенациональной операции»