Генерал Бичерахов и его Кавказская армия. Неизвестные страницы истории Гражданской войны и интервенции на Кавказе. 1917–1919 - стр. 30

. Поэтому основу Армии ислама составили турецкие офицеры и солдаты. Присутствие азербайджанских войск было лишь имитацией, прикрывавшей турецкую оккупацию.

Общее руководство двумя армиями было поручено дяде Энвера Халил-паше. Все кавказские дивизии были пополнены до 9 тыс. человек. Русские агенты в Закавказье сообщали в военно-политическое отделение штаба Добровольческой армии, что 9, 11 и 15-я пехотные дивизии турок, переброшенные с румынского фронта, «очень хорошо выглядят после длительного отдыха», а 10-я и 36-я дивизии считаются отборными в турецкой армии^>165.

Однако турки не могли использовать все наличные силы для похода на Кавказ, поскольку большая их часть была отвлечена летом 1918 г. на борьбу с армянскими отрядами в турецкой Армении. Поэтому на Елизаветполь и Баку были направлены первоначально только 5-я пехотная дивизия и ряд вспомогательных частей^>166.

Оккупировать Баку спешила и кайзеровская Германия. На этой почве между союзными Турцией и Германией разгорелся серьезный конфликт, угрожавший даже перерасти в военное столкновение. Напряженные отношения двух союзных стран, в частности постоянные дипломатические демарши Германии и блокирование ими железной дороги, в значительной степени сдерживали активность турок на Кавказе.

Наконец, воспользоваться бакинской нефтью и перерабатывающими мощностями Бакинского промышленного района, как уже говорилось выше, желали и британцы, опасавшиеся к тому же, что беззащитный Баку мог бы стать трамплином для германо-турецкой агрессии в Среднюю Азию и британскую Индию. Однако сил для осуществления агрессии в Закавказье англичане на тот момент еще не имели. Форсирование турецкого наступления на Баку в июне 1918 г. было связано как раз с дошедшими до Константинополя известиями об активизации англичан в Персии.

Рассуждая трезво, руководство Бакинской коммуны, не собираясь дожидаться противника у стен города, в мае приняло решение о наступлении на Елизаветполь, а в случае удачи, то и далее – на Тифлис с целью разгрома национальных правительств и изгнания с территории Закавказья оккупационных немецких и турецких войск. Энтузиазм большевикам придавали первые военные удачи: без особых усилий им удалось в середине апреля сломить сопротивление объединенных сил дагестанской контрреволюции и овладеть главными городами Дагестанской области – Дербентом, Петровском и Темир-Хан-Шурой, где была установлена советская власть. Бакинцы предприняли первые шаги и для продвижения на юг Азербайджана – в богатую хлеборобную область Мугань. Здесь также была провозглашена советская республика (которая существовала наряду с отрядом Ильшевича).

Общий замысел готовившегося главного наступления Бакинской Красной армии Шаумян сформулировал так. «Нужно торопиться в Елизаветполь, – сообщал он в Москву 24 мая, – чтобы там, а затем и дальше вызвать восстание армян. Это повлияет на грузинское крестьянство, и сейм будет разогнан»^>167. От классовой борьбы в этом призыве не осталось и следа. На одном из публичных выступлений 29 мая он развил свою мысль, заранее сложив всю ответственность на «ханов и беков» и само азербайджанское крестьянство: «Если первое время (имеется в виду начало наступления войск Красной армии. – А. Б.) ханам и бекам удастся сбить с толку мусульманское крестьянство. первые столкновения могут принять национальный характер, и если в Елизаветпольской губернии произойдут печальные столкновения армян и татар, если, может быть, это и неизбежно, то это не должно нас пугать, ибо это будет лишь временным явлением»