Ген хищника - стр. 20
Екатерина Сергеевна Коламут, всего тридцати двух лет от роду, а уже заместитель Международного фонда по защите прав человека со штаб-квартирами в Кёльне и Лондоне. Дочь, которой можно гордиться. Он и гордился. Сейчас. А когда родилась… Какая разница, что он чувствовал тогда. Тогда он потерял жену. Любимую женщину. И остался один с ребенком на руках.
– У вашей девочки гипофизарный нанизм, – объявила ему врач – уставшая женщина в белом халате и в очках. – Учитывая вашу ситуацию… утрату и положение, можем вызвать службу опеки сюда.
Она говорила тихим, спокойным и сухим тоном. Он сразу не понял, о чем речь.
– Зачем службу опеки? – спросил он, не узнавая своего голоса.
– Такого ребенка тяжело растить в обычных условиях. Почти всегда таких детей сдают… э-э передают на воспитание в детский дом. А здесь еще без матери. – Она видела, Сергей Николаевич ее не понимает. Не слышит.
Он вообще ничего не понимал, после того как ему сообщили о смерти любимой Лидочки. Он не осознавал, как такое могло произойти. Не принимал. Казалось, вообще не ожидал, что у него теперь есть ребенок. Какой ребенок? Лиды нет. А ребенок есть?
– Она даун? Девочка? – наконец уточнил он. Взгляд был мутным и пустым. Полное безразличие к тому, что ему ответят.
– Нет, девочка карлик, – уточнила врач. – Все показатели в норме, здорова, дееспособна, мозг в порядке. Карлик.
– Она будет маленького роста? С короткими ножками и ручками?
– Да, – кивнула врач. Она очень ему сочувствовала, он видел это. И безумно жалела, что не смогли спасти Лиду. Она уже ничего не могла сделать. Слишком поздно привезли.
Глупая поездка. На седьмом месяце беременности им приспичило поехать к морю. Лидочке захотелось окунуться в море. Он не умел отказывать жене. Боль, кровь, она не сразу его разбудила. Пока вез по серпантину, пока искали больницу в незнакомом городе. Он уже не чаял получить ребенка.
– К черту ребенка, спасите жену. – Он внес невесомую Лиду на руках в приемный покой.
– Мы всегда спасаем мать, – просто ответила врач.
– Ваша жена скончалась. – Это было следующее, что он услышал от нее же.
Она ему сочувствовала. Наверное, поэтому не сказала, что именно особенности ребенка, непропорционально большая голова и непомерная сила, стали причиной смерти роженицы.
– Из больницы сейчас определить девочку в дом малютки будет проще. Потом сложнее, – только и сказала она. – Если передумаете растить сами. Пожалеете, что забрали. Потом будет тяжелее.
– Я заберу ее.
Врач оказалась права. Он пожалел, что не сдал ее сразу. А когда узнал о причине смерти Лиды, просто не мог видеть младенца. Красного, вечно орущего, беспокойного. Не хотел находиться с ребенком в одном доме. Не желал знать, что девочка жива. Она не имела права на жизнь.
И он сдал девочку в детский дом. Только называлось это красиво, «Интернат по воспитанию детей с особенностями», в Великобритании. И выглядело крайне достойно. Он дает дочери лучшее воспитание и образование. Не каждому карлику так везет.
Каждый месяц с его счета списывалась внушительная сумма денег, обеспечивающая ему спокойствие, сохранение достоинства и уважение тех, кто знал о его ситуации. Иногда ему присылали фото, на которых маленькая уродливая девочка играла в мячик, гуляла с собачкой, танцевала, смеялась. Он не воспринимал ее как свою дочь. Как их с Лидой плод любви. Ну разве у них мог быть такой плод любви?