Гель-Грин, центр земли (сборник) - стр. 5

– Да; Гель-Грин; Расмус Роулинг слушает…

– Кто вы, Расмус Роулинг? – прокричал Стефан, слышно было ужасно, как из-под подушки.

– Начальник порта, а вы?

– Я журналист, звоню по объявлению…

– Вы студент или как?

– Да, заканчиваю…

– Хотите у нас работать?

– Да.

– Здесь тяжело…

– Рассказали.

Повисло молчание, будто Расмус Роулинг накрыл трубку рукой и советуется с кем-то в комнате. Стефан представил огромного бородача в галстуке и кирзовых сапогах, рассмеялся тихо; в окно врывалось солнце: «интересно, там есть весна?»

– Эй, а как вас зовут? – снова в ухе возник голос издалека.

– Стефан ван Марвес.

– Голландец, что ли?

– Предки…

– А-а… Это хорошо. Значит, море в генах есть… Ну, приезжайте. Знаете, как до нас лететь? До столицы, потом на север – до полюса; там через полюс вас заберет вертолет. Скажите ваш адрес, мы вам деньги вышлем…

– Мне не нужны деньги, – но Расмус уже не слышал; проорал обратно адрес: «правильно?» – и отключился, словно убежал. Стефан смотрел на телефон, и радость наполнила его, как кувшин наполнился бы водой, для цветов с полей; Река приносил такие Капельке, и они стояли долго-долго: «они стоят так долго, потому что кувшин глиняный, это особая магия», – повторяла весело Капелька…

– Прощай, Капелька, – прошептал он. А назавтра вечером был опять семейный совет. «Я думал, ты будешь у меня в журнале работать», – повторял дядя, мама морщилась от дыма его сигар, сухой и тяжелый, словно камин плохо разгорался; папа молчал, сложив перед собой узкие, как и лицо, руки; Эдвард кривился: для него Стефан был черной овцой и еще – он женился два года назад, а детей всё не было; и только одна мама поняла: «Оставьте его в покое; всё за него уже сделали, жизнь расчертили, график, а он сам хочет пожить».

– Мы видели, как он сам умеет жить, – Эдвард кинул взгляд, будто чиркнул спичкой о коробку, – двое детишек незаконных к двадцати…

– Помолчи, – оборвал его отец и повернулся к Стефану: – А ты не молчи – отвечай, что за безумие? Ты хоть знаешь, что это – Гель-Грин?

– Порт, – пожал плечами Стефан; он опять стоял у окна, те же самые зеленые занавески.

– Огромный порт, – сказал отец, – мирового значения… Но его только строят; там нет даже домов. Бухту только открыли – это было огромной сенсацией, – два молодых брата; но ты даже для них слишком молод… Это очень ответственно, понимаешь? У тебя дети, ты их с собой туда возьмешь?

– Да, – и дядя застонал; он тоже привык к Свету и Цвету, всегда приезжал с подарками: в этот раз была железная дорога на дистанционном управлении. Потом все молчали и пили кофе – каждому свой, и Стефану опять не принесли; он стоял и смотрел в окно, как гаснет день, и думал: «Хочу уехать, увидеть мир»; он не знал, почему подобрал это объявление; он просто чувствовал, что где-то далеко есть совсем другой – настоящий Стефан, который ничего не боится и учит этому своих странных детей…

«Как хочешь», – был папин вердикт; «Подумай, Стефан», – дядя и Эдвард. Через три дня пришли деньги с точным указанием рейсов – время и место; и Стефан сложил вещи; когда он закрывал чемодан, вошла мама с толстой черной курткой из сверкающей болоньи с меховым капюшоном. «Зачем это, мам? я взял пальто». «Возьми», – и густо покраснела, словно призналась, что любит не отца, а другого мужчину, – я смотрела новости – там все в таких ходят; там холодно и влажно»…