Где валяются поцелуи - стр. 6
– Штаны до сих пор дымятся.
– Что, стюардесса понравилась? Надо держаться.
– Поздно, уже пятно, – мне самому тоже стало смешно.
– На что похоже? – спросил он.
– Напоминает профиль моей бывшей жены.
Пожалуй, так и оставлю.
– Ну что же, кофе здесь неплохой. Хорошо пахнет, – сделал он глоток из своего стаканчика. – Да и место для жены подходящее.
– Век готов с пятнами ходить, если такая женщина будет так усердно гладить мои ноги.
Я снова поймал полуулыбку стюардессы, которая уже не слышала нас и разливала кофе пассажирам, сидящим впереди.
– Вы уж не держите на меня зла, – продолжал сосед.
– Уже отпустил, нам же еще как-то надо жить вместе… эти два часа.
Он улыбнулся:
– А как выглядела ваша жена?
– Вы что, не знаете, как они выглядят? Правильные черты лица, нос с горбинкой. Яркие карие, словно гречка, искрящиеся глаза, волосы шелковые теплые густые, будто сумерки летом, растеклись по плечам блестящей на закате рекой. Худые ключицы, которые навечно врезались мне в память. Бесконечные тонкие сильные руки, два солнца трепетной груди, выдающиеся бедра и тонкие лодыжки.
– Чувствую, сохнете по ней до сих пор. Разлюбить не пробовали?
– Легко вам говорить, вы сами попробуйте.
– Если бы я такую попробовал, у меня бы тоже не получилось.
– Кто бы меня так полюбил? – неожиданно прервала рассказ Павла Фортуна.
– Нет, неправильная постановка вопроса: кого бы я так полюбила… – улыбнулся Павел и продолжил свой рассказ.
– Где же она? Почему не летит сейчас с нами? Я знаю, вы не хотели наскучить красоте, для этого ушли первым, – поправил очки попутчик.
– Нет, первой ушла она. Она погибла. Парашют не раскрылся.
– Извините.
– Да ничего, я уже пережил.
– Вы так славно вырезали портрет своей жены, а я как выгляжу, по-вашему? – постарался избежать минуты молчания мужчина.
– Вы правду хотите услышать?
– Валяйте, чего уж там. Тем более кофе я уже допил.
– Как очковая кобра, которая неожиданно ужалила меня, защищая свое пространство.
Он громко засмеялся.
– А еще у меня почему-то возник образ железного человека. В вашем голосе столько металла, пронизывает до самых пяток.
– В волосах гораздо больше, – улыбнулся сосед и потрепал свои седые волосы.
Видно было, что ему нравилось, когда говорили о нем. Люди всегда делились на тех, кто любил послушать о себе, и на тех, кто – поговорить о других.
– В общем, мудрая говорящая кобра с металлом в голосе.
– Похоже, и в характере его залежи, – сделал я последний глоток и заткнул пластик в сеточку впередистоящего кресла.
– У каждого есть риск заржаветь: достаточно попасть во влажную теплую негу.
– Вот откуда такое чудовищное обаяние. Видимо, вы хорошо разбираетесь в человеческих отношениях.
– Скорее в нечеловеческих, – поправил он и протянул руку: – Роберто.
– Павел, – пожал ее.
– Очень приятно.
– А почему нечеловеческих?
– Потому что фильмами о человеческих денег много не заработаешь. Я – режиссер. Лечу на съемки со своей командой.
– Понятно! А где команда? – всматривался Павел в ряды кресел, пытаясь обнаружить остальных.
– В бизнес-классе.
– А вы почему здесь?
– Люблю пообщаться с нормальными людьми, на обычном языке. Правда, не всегда так везет с соседями, как сегодня.
– Вы всегда так начинаете знакомство? – посмотрел Павел на свои брюки, которые уже почти высохли.
– Нет, здесь обошлось без сценария, еще раз извиняюсь. А вы, наверное, художник?