Где-то во Франции - стр. 3
– Спасибо, мистер Фрейзер.
Он улыбнулся, в уголках его глаз появились морщинки, и ее сердце пропустило два-три удара.
– У меня такое ощущение, будто мы на витрине, – объяснил он, чуть подавшись к ней. – Мы не могли бы где-нибудь…
– Согласна с вами, тут слишком жарко, – сказала она заговорщическим тоном. – Будьте любезны, проводите меня на балкон.
Он кивнул, и Лилли, предложив ему руку, повела его через толпу гостей в уединение балкона. Они вышли наружу, и она, прежде чем снова заговорить, немного постояла молча, позволяя прохладному вечернему воздуху окутать ее.
– Так лучше, правда? Теперь мы можем поговорить, не опасаясь, что нас прервут, по крайней мере в ближайшие несколько минут.
Она направилась к скамье в дальнем конце балкона и села, надеясь, что выглядит более уверенной, чем себя чувствует. Он сел рядом с ней, его взгляд не сходил с ее лица.
– Вы, вероятно, сочли меня совершенным идиотом, – сказал он, немного помолчав.
– Я… конечно, нет, ничего подобного…
– Вы выросли. Когда я видел вас в последний раз, вы были крошечной девочкой.
– Не такой уж и крошечной. Мне было тогда тринадцать, – напомнила она ему.
– У вас волосы сзади были схвачены бантиками, – гнул свое Роберт. – А лицо было сплошь усеяно веснушками.
– С тех пор семь лет прошло.
– Неужели? Как вы жили?
– Спасибо, прекрасно. А вы? Вы теперь, кажется, доктор, верно?
– Я хирург общего профиля в лондонской больнице в Уайтчепеле. Я проработал уже больше шести лет.
Она уже знала это, потому что Эдвард время от времени рассказывал о своем друге, а она внимательно слушала. Один раз она нашла эту больницу на карте города и с удивлением отметила, что больница менее чем в семи милях от Белгравия-сквер. Она судила об Ист-Энде, исходя из того, что о нем говорили люди, а потому считала, что Робби работает в какой-то чужой стране.
– И вы никогда не думали о том, чтобы вернуться домой – в Шотландию?
– Раз или два. Но я вполне счастлив в Лондоне.
– А каковы ваши обязанности в больнице?
– Один или два дня в неделю я провожу в хирургии, учусь у старших докторов больницы. Остальное мое время разделяется между уходом за постоперационными больными и приемным покоем. Но я не хочу вас утомлять. Расскажите мне о себе.
– Я в полном порядке, спасибо.
– Ваш брат наверняка сказал бы мне, но позвольте мне спросить: вы замужем?
– Нет еще. Это большое разочарование для моих…
Она замолчала, слова застряли у нее в горле, когда она увидела мать, которая целенаправленно двигалась к ним, стреляя глазами то в одну сторону зала, то в другую. Когда леди Камберленд подошла совсем близко, Лилли поняла, что мать не одна.
– О нет, – простонала она вполголоса. – Я его больше не вынесу.
– Кого?
– Молодого человека рядом с моей матерью. Его зовут Бертрам Фитцаллен-Карр. Он родственник Луиса – мужа моей сестры.
– На вид он довольно приятный молодой человек.
– Приятный – да. Интересный – нет. Начать с того, что в разговоре он абсолютно безнадежен. Что бы ему ни говорили, у него на все – два ответа: «неужели» или «не может быть».
Она вдруг почувствовала, как тяжела тиара у нее на голове, как удерживающие тиару заколки стягивают волосы. Она помассировала указательными пальцами виски, отгоняя пульсирующую боль. Еще мгновение – и ее мать окажется у балконных дверей, и тогда ей будет некуда деться от откровенной навязчивости Бертрама.