Где скрывается правда - стр. 20
Это правда. Кэлли успела узнать об этом за те пятнадцать минут, что я бежала сюда. Она разворачивается и идет на задний двор, прежде чем я успеваю ее окликнуть. Я прислоняюсь к почтовому ящику, чтобы отдышаться: легкие будто пронзает миллионом булавок. Ночью, на вечеринке, все думали, что Ариэль сбежала из дома. Возможно, в тот самый момент, когда мы разговаривали у костра, она умирала.
Когда дыхание выравнивается, я обхожу дом по краю забора. Кэлли оставила калитку открытой.
Она сидит на траве, закрыв лицо руками. Мне приходится кашлянуть, чтобы привлечь к себе внимание. Она поднимает голову. К ее щекам приливает кровь.
– Чего тебе надо?
– Ариэль мертва?
Кэлли выдергивает охапку травы одним резким движением и выпускает травинки сквозь пальцы.
– Тело еще надо опознать, но да, это она.
Тело. Перед глазами встает образ Ариэль, брошенной на обочине шоссе. Ее стертые от падений с велосипеда локти и коленки, розовый рот, пахнущий клубничным бальзамом «лип смакер», который она повсюду носила с собой в кармане, чтобы его не украла сестра.
Я понимаю, что в моем воображении Ариэль все такая же, какой была десять лет назад. Все внутри сжимается.
– Как она умерла?
– Не знаю, – отвечает Кэлли. Лицо у нее до сих пор красное как помидор. Я жду, что сейчас она сорвется, заплачет, сделает что-нибудь, но вместо этого она только тяжело вздыхает и смотрит прямо на меня.
– Вечером в здании школы пройдут поминки. Если хочешь, приходи.
Ужасная Тесса внутри меня хочет сказать «нет». На поминках молодых людей всегда собираются толпы сочувствующих, а я, как правило, избегаю мест большого скопления народа. В таких ситуациях все либо подавлены, либо проявляют нездоровый интерес, и я не знаю, что из этого мне ближе. К тому же я не разговаривала с Ари уже много лет.
Но она была моей подругой, и Мэгги будет во мне разочарована, если я не пойду. Почему-то мне это кажется важным. Возможно, потому, что на свете осталось не так уж много людей, которых я все еще могу разочаровать.
Подъехав к школе, мы застреваем в пробке, дожидаясь своей очереди, чтобы припарковаться. Высшая школа Фейетта маленькая: в начальных классах нас было меньше сотни. Я еще успела застать массовую панику по поводу процента отсева учеников, а также кампанию по пересмотру профессиональных программ.
На переднем сиденье машины сидит Мэгги. У нее на коленях – противень ржаного хлеба с кабачком.
– Может, вас здесь высадить, девочки? Мы с папой можем пойти, посидеть с Рут, а потом вас забрать.
Кэлли отстегивает ремень и, не говоря ни слова, выходит из машины. Мэгги бросает на меня беспомощный взгляд. Если бы тут не было Рика, я бы ей рассказала, что у меня на уме: что я, кажется, нашла текущее место жительства сестры, что мне нужно еще на несколько дней остаться в Пенсильвании, чтобы разобраться точнее.
Вместо этого я благодарю их за то, что они нас подвезли, и тоже выхожу из машины, догоняя Кэлли.
– Слушай, – окликаю ее я, – не надо так паршиво вести себя с матерью.
Плечи Кэлли напрягаются, но она продолжает идти. Я снова догоняю ее. От нее отчетливо разит спиртным.
– Она знает, что у тебя проблемы с алкоголем? – спрашиваю я.
– Ты говоришь словами из брошюры.
Она резко останавливается у дверей спортзала, по серьезному лицу пробегает тень.