Где рождаются чудовища - стр. 13
Сон всё не заканчивался, но уже хотелось проснуться.
У других людей падание во сне обычно замедленно, и момент невесомости сладко тянется, словно мёд. Родители говорили ей, что в такие моменты тело растёт, а сны – всего лишь реакция мозга.
Чушь.
Во время своих падений она ускорялась до предела и превращалась в огненный шар. Она разгонялась до скорости света, прорываясь через границу времени, чтобы очутиться в будущем и найти собственные дрейфующие останки.
Если следовать законам физики, тело с ускорением набирает массу. Её же тело свою массу теряло. Рассыпалось, растворялось, расщеплялось.
Во сне она смотрела на это самоуничтожение широко раскрытыми глазами.
Во сне её готовилась схватить длинная чёрная рука. На этом сон обрывался. Перед пробуждением в сознании сгустилась тьма. Она резко распахнула глаза, и тьма слегка прояснилась. Безлунная ночь стянула краски с комнаты. Здесь она жила, её дом был на предпоследнем этаже высотки, и свет низких фонарей не дотягивался до окон.
Сердце бешено колотилось, а в горле пересохло от частого дыхания. Органы больше не исполняли канкан, хотя всё в ней сейчас будто вывернулось наизнанку. Двинешься – и развалишься на части.
Досадно, что теперь она не выспится, а учителя в школе будут отчитывать её за сонливость, как обычно. С момента пробуждения прошло несколько растерянных секунд, пока беспорядочные мысли размещались по местам в голове.
Как любому нормальному человеку ей следовало стряхнуть последние покровы сна и вернуться в реальность. По крайней мере, ей полагалось чувствовать своё тело. Быть в себе. Вместо этого она словно ушла на задворки сознания. Она рассматривала свою комнату с разбросанной там одеждой и мягкими игрушками, будто с заднего ряда кинотеатра. Даже ещё дальше – из помещения, откуда бьёт сквозь кинозал луч проектора.
Там она и сидела: в тесноте катушек с плёнками, где были записаны её мысли. Вдруг проектор запустился и защёлкал механизмами, прокручивая километры лавсановых полос с не виданными ранее кадрами. Кино началось. Ей стало не по себе. Ощущалось присутствие невидимого зрителя, наблюдающего за ней.
К чёрту это, подумала она. Такое продолжение сна ей не нравится.
Попробовав встать, она поняла, что не может пошевелиться. Лежит на спине, и тело точно парализовано. Волосы рассыпались на подушке, одна рука лежала на животе, другая вытянулась вдоль туловища, согнутые колени отвернулись к стене, где из-за края кровати выглядывал осьминог. Это был её рисунок. Щупальца чудовища тянулись к ней, то есть, они действительно медленно двигались к ней!
Она знала, что всё это её воображение. Плоский, сотворённый из красок осьминог не оживёт. Но…
Щупальца застыли перед атакой. Будь под ними нарисованы волны, они бы пенились и разбивались о фиолетовую кожу. Не могли же мифы о свирепости этих восьмиконечных монстров с тремя сердцами появиться без основания?
Что за безумие?!
Она снова попыталась встать, но удалось лишь немного пошевелить шеей. Ей хотелось сбежать из комнаты. Напиться воды, высунуться в окно и подставить голову ветру, а затем тихо и быстро, чтобы не узнали родители, выкурить сигарету или две.
Сразу же после этой мысли она уловила желание, которое чуть не приняла за своё. Кто-то хотел, чтобы она осталась в комнате.