Гастон. История любви и коварства - стр. 21
– Агата, месье, к вашим услугам. – Она опустила глаза и сделала глубокий реверанс.
Жорж погладил небритый подбородок.
– Сколько волков вы видели вчера, Агата?
Он явно стремился уличить брата во лжи и мечтал услышать от неё другую версию событий. Девушка чуть отступила назад. От неё он этого не дождётся.
– Я насчитала восьмерых, месье Жорж. Позвольте мне налить вам сидра.
Она наполнила кружку до краёв, надеясь, что он отойдёт. Но когда она передавала ему кружку, он сузил глаза, того же чистого голубого цвета, как у Гастона, и она впервые заметила сходство братьев.
– А вы видели, как Гастон подстрелил волка?
Агата ненавидела врать. Когда она погрешила против истины, чтобы спасти Гастона, ложь оставила горький привкус на языке. Девушка быстро перевела взгляд за плечо Жоржа и увидела приближающегося Гастона, очень хмурого и унылого. Агги снова посмотрела на Жоржа.
– Точно не могу сказать, но, когда он выстрелил, животное испугалось.
– Надоедаешь прислуге? Я думал, те дни у нас уже позади. – Гастон остановился рядом с Агатой, почти касаясь её плечом.
От этой демонстрации поддержки всё напряжение Агаты как рукой сняло.
– Всего лишь беседую. Ты ведь помнишь, каково это, а, братец?
Укол был тонким, но от Агаты не ускользнул; она вспыхнула и повернулась к кувшину с сидром.
– Предпочитаете портвейн или сидр, ваша светлость?
Он встретился с ней взглядом; в глазах у него плясали огоньки, на губах играла едва заметная усмешка, как предположила Агата, из-за её формального обращения.
Жорж ретировался, и появился тяжело дышащий лакей Гас, весь провонявший дымом.
– Дальше я сам. Поварихе нужна твоя помощь на кухне.
Агата кивнула и направилась к выходу, чувствуя спиной взгляд, и, когда она оглянулась через плечо, оказалось, что Гастон с надеждой смотрит ей вслед. Она невольно улыбнулась во весь рот. Юный маркиз опустил глаза, но она успела заметить, что он тоже скрывает улыбку.
Ночью в полной тишине Агата лежала на своей кровати на чердаке в комнате, которую делила с тремя другими горничными, и прокручивала в голове свои разговоры с Гастоном, тщательно обдумывая его поведение и слова. Раньше её никогда никто не защищал. От этой мысли в животе у девушки затрепетало.
Возможно, это из-за того, что большую часть жизни она чувствовала себя невидимкой.
Казалось, Гастон разглядел её. Но что он видел?
Maman часто говорила, что Агата выглядит точь-в-точь как она сама в детстве, и юное сердце девочки ныло от желания поскорее вырасти и унаследовать мамину небесную красоту. И всё же в восемнадцать лет цвет её кожи был почти землистым, лицо невзрачным, как заварной крем, а волосы напоминали редкую бурую паклю. Ничего общего с мамиными шелковистыми золотыми локонами.
Она всегда недоумевала, почему maman вышла за фермера. Правда, отец отличался крепким телосложением, мужественными чертами лица и владел самой большой по площади фермой в графстве. Но maman могла бы уехать в Париж или Лондон, и мужчины падали бы к её ногам.
И тут Агги вспомнила один эпизод, словно всё это время он ждал своего часа, чтобы всплыть в её памяти. Мама стояла перед зеркалом в спальне, и по щелчку её пальцев прямые коричневые волосы вдруг заструились золотыми кудрями. «Естественная красота заурядна. Чародейка может создать свой облик так же, как художник творит произведение искусства».