Гастион - стр. 11
Анатолий Степанович наклоняется над документом и пробегает его глазами, не беря в руки.
Анатолий Степанович. Так вы чай хотите?
Человек в сером. То есть вы отказываетесь?
Анатолий Степанович. Можно и так сказать.
Человек в сером. Возьмете на себя всю ответственность?
Анатолий Степанович. Да, возьму.
Человек в сером. Тогда подпишите здесь (достает еще один документ и кладет перед начальником станции).
Анатолий Степанович берет ручку и ставит свою подпись в конце документа, а затем возвращает бумагу Человеку в сером, который спешит спрятать ее обратно в папку.
Человек в сером. А с бергамотом есть? (Получив подпись начальника станции, незнакомец расслабляется, но выражение лица не сильно меняется.)
Анатолий Степанович. К сожалению, просто черный. Тут трудно найти что-то другое.
Человек в сером. У вас здесь и правда тепло (оглядывается)… И светло.
Анатолий Степанович. А я о чем! Теперь понимаете?
Человек в сером. Пожалуй, понимаю.
Взгляд перемещается к бару, где Бармен наливает кружку пива, а перед ним сидит удивленный Посетитель.
Посетитель. А я ничего не понимаю.
Бармен. Все хорошо, живем (улыбается и ставит перед посетителем полную кружку пива)!
РЫБКА
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:
Анатолий Степанович – начальник железнодорожной станции, который уже долгие годы живет в стареньком доме на окраине деревни в полном одиночестве, он же Толя.
Митька – безмерно добрый парень, чьей наивности порой можно только позавидовать.
Бармен – молодой человек, без сожалений сменивший обшарпанные временем и людьми улицы города Варгашор на бесконечную суету Москвы.
Рыбка – наиболее вероятно, гурами, хотя, возможно, гуппи или лялиус. Честно, не знаю, поскольку не разбираюсь в них.
Интерьер прежний – знакомый до безобразия. Бар полон самыми разными людьми, безмерно похожими в силу своей несопоставимой разницы. На сцене Анатолий Степанович из чайника наливает кипяток в два подготовленных стакана в подстаканниках, из которых торчат ниточки пакетиков чая. Рядом, развалившись на стуле, сидит Митька и внимательно наблюдает за действиями начальника станции. Его пунцовые щеки и не менее пунцовый нос говорят о том, что он только-только пришел с мороза.
Анатолий Степанович. Сахар класть?
Митька. Обижаете, Анатолий Степанович. Конечно, класть. Три куска.
Анатолий Степанович. Не слипнется поварешка?
Митька. Что вы? Я дома, бывает, пью и с пятью кусками.
Анатолий Степанович. Так ты же так вкус чая даже не чувствуешь. Проще уже кипяток в сахарницу залить.
Митька. Тем лучше, что не чувствую. Не знаю, как вы его без сахара пьете. Он же горький.
Анатолий Степанович. O tempora, o mores!
Митька. Какое море?
Анатолий Степанович. Средиземное, Мить. Да никакое. Латинское выражение. О времена, о нравы.
Митька. Не знаю таких (качает головой). А можно вопрос?
Анатолий Степанович. Давай (когда чай налит и все подготовлено, садится обратно на свой стул).
Митька. А что за рыба вон там у него? (Показывает пальцем в сторону барной стойки.) Зачем?
На барной стойке в углу рядом с Барменом стоит небольшой аквариум, в котором плавает Рыбка. Анатолий Степанович удивленно смотрит, поскольку если бы Митька не сказал, то он бы и не заметил.
Анатолий Степанович. Ты как ее вообще разглядел то отсюда? (Оглядывает шумный заполненный бар.)
Митька. Не знаю, в глаза как-то сразу бросилась. Она тут… чужая, что ли. Так можно сказать?