Гардемарин Ее Величества. Коронация - стр. 6
– Как вы можете такое говорить? – простонал старший Морозов. – Это же люди… Точно такие же русские люди, как мы с вами… Это наши дети!
– Это ваш сын, Николай Ильич! – Я возвысил голос. – Именно он в ответе за все, что сейчас происходит в южных губерниях. И если у вас, как главы Совета безопасности империи, не хватит духу призвать к ответу зарвавшегося наследника – клянусь богом, я сделаю это сам!
– Вы предлагаете воевать со своим же народом? – осторожно поинтересовался кто-то из-за широких генеральских спин. – Убивать своих же граждан? Устроить…
– Именно это я, черт возьми, и предлагаю! – рявкнул я так, что вздрогнул даже пол под ногами. – Бросить вызов ее высочеству сейчас, сразу после того, как мы избавились от предателей в Государственной думе и его светлости Георга Брауншвейгского, – поступок многократно хуже любой измены. И миндальничать с Матвеем Морозовым – значит продемонстрировать всему миру не только слабость, но и собственную глупость. И все здесь, кто сохранил хоть каплю разума, согласятся, что мятежники должны быть уничтожены.
Я выдохнул, прикрыл глаза и, развернувшись к Елизавете, продолжил уже тише:
– Ваше высочество, дайте мне неделю. И обещаю, уже скоро в Петербурге никто даже не вспомнит…
– О нет, ваше благородие. Позвольте с вами не согласиться.
От неожиданности я едва не подпрыгнул. И уже через мгновение все взгляды были направлены в сторону двери, которая только что распахнулась перед тем, кого не ожидал здесь увидеть…
Пожалуй, никто – включая меня самого. Хоть мы и были знакомы с его светлостью Диего Кортесом, герцогом дель Инфантадо, еще в моей прошлой жизни… И едва ли я назвал бы это знакомство приятным. За пропущенные мною десять лет потомок великого конкистадора успел изрядно постареть: волос на голове стало заметно меньше, острая бородка клинышком поредела и выцвела чуть ли не до белизны, а форма военного флота Иберийского содружества и адмиральские погоны сменились на самый обычный костюм-тройку с галстуком. И только угольно-черные глаза смотрели цепко и внимательно – точно так же, как и раньше. Дон Диего решил продолжить карьеру в посольстве и хватки, похоже, не утратил.
И наверняка все это время продолжал гадить изо всех сил – как от имени и по приказу своего монарха, так и из собственных побуждений.
– Доброго дня, – вздохнул я. – Приветствую вашу светлость. Хоть, признаться, и не могу понять, что иберийский посол забыл на закрытом заседании Совета.
– Но вы, разумеется, понимаете, что я нарушил все мыслимые и немыслимые правила не просто так. – Дон Диего явно от всей души наслаждался эффектом, произведенным его неожиданным появлением. – И вам, и ее высочеству наверняка будет интересно меня выслушать.
– В таком случае – говорите, – ледяным тоном отозвалась Елизавета. – Или не тратьте наше время попусту.
Я мысленно поаплодировал племяннице. Она вела себя именно так, как и следовало будущей императрице, хотя я сам на ее месте, пожалуй, тут же велел бы обнаглевшему дону убираться восвояси. А потом спустил бы три шкуры со всех, кто допустил его визит, – от дежурного офицера до караульных.
– Как пожелаете, ваше высочество. – Дон Диего склонил голову. – Считаю своим долгом довести до вашего сведения, что сейчас я буду говорить не только от имени рода герцогов дель Инфантадо, но и от имени других древнейших родов всей Европы. И все, что будет произнесено в ближайшие…