Гардемарин Ее Величества. Коронация - стр. 10
И разгадал… Вероятнее всего, по приказу вышестоящего руководства, а не по собственной инициативе – зато куда раньше чем наши, отечественные спецслужбы. Я давно подозревал, что сосед по комнате слишком уж крут и осведомлен даже для будущего гардемарина, но всерьез начал копать под Поплавского, только когда его сиятельство канцлер Мещерский отправился на тот свет и в столице наконец воцарился мир и покой.
Накопал. И объяснение оказалось даже чуть прозаичнее моих предположений – во всяком случае, некоторых из них. Зато прекрасно объясняло и Дар, слишком уж сильный и тренированный для девятнадцатилетнего юнца, и умение мастерски управлять всем, что ездит, плавает и летает, от мотоцикла до вингсьюта. И возможности поиска информации, которым позавидовал бы даже Корф, и уж тем более – абсолютную неуязвимость от гнева руководства Корпуса. У лже-курсанта действительно были высокие покровители, и я рано или поздно собирался выяснить их имена, фамилии и те обстоятельства, при которых их благородия, сиятельства или даже светлости умудрились попасть в кабалу к французской разведке.
Рано или поздно – но, пожалуй, все же не сегодня.
– Полагаю, мсье капитан, вам действительно известно обо мне куда больше, чем половине из присутствующих здесь благородных господ. – Я многозначительно сдвинул брови. – И, надеюсь, так оно и останется. Достаточно и того, что некоторые тайны уже утекли через границу в далекий Париж.
– Иными словами, ваше сиятельство маркиз – самый обычный шпион.
Голос Елизаветы звучал весомо и строго, однако я стоял достаточно близко, чтобы разглядеть веселые искорки, пляшущие в голубых глазах. Ее величество, вероятно, и хотела гневаться на хитроумного французского разведчика – но не могла. Слишком уж свежими были воспоминания, как мсье капитан рисковал головой, чтобы спасти ее жизнь, честь…
И корону – даже я не стал бы спорить, что без усилий Жана-Франсуа Елизавета едва ли вернулась бы в Зимний полноправной хозяйкой и наследницей российского престола.
Талантливый парень. Все известные мне законы требовали немедленно судить его за шпионаж в пользу Третьей Республики, попутно выражая гневную ноту протеста французскому президенту, однако я скорее предпочел бы видеть Жана-Франсуа своим человеком.
Обязательно предложу… нет, даже потребую у Елизаветы подписать указ о помиловании, а заодно и наградить хитреца очередным орденом, титулом и такой суммой денег, что у него пропадет всякое желание возвращаться в родной Париж, Марсель, Орлеан – или где он там появился на свет аж целых тридцать два года назад?
– Шпион? Может, и так. Каюсь, ваше высочество. – Жан-Франсуа прижал к груди обе ладони, протяжно шмыгнул носом и снова принялся кланяться. – Но клянусь, меня заботит лишь благо державы!
– И какой же из них? – насмешливо поинтересовался Гагарин.
Старик все это время сидел молча. Но все же пришел в себя куда раньше остальных членов Совета. И теперь старательно делал вид, что ничего особенного не произошло, и истинная личность и имя капитана французской разведки вовсе не стали для него сюрпризом.
А может, и правда – не стали…
– Обеих. Обеих держав, ваше сиятельство. – Жан-Франсуа ответил, даже не моргнув. – Если ее высочество позволит, я сейчас же объясню, почему все, что я когда-либо делал или собираюсь сделать, в интересах и моей родины, и Российской империи.