Гардемарин Ее Величества. Инкарнация - стр. 29
Да уж. Не к такому я привык, совсем не к такому. Для человека моего положения… прежнего положения роскошь с самого младенчества была чем-то самим собой разумеющимся. Наверное, поэтому я никогда и не ценил ее сверх меры. В отличие от почти безграничных ресурсов, обладание которыми подразумевает сам факт принадлежности к древнему и могущественному роду. Острогорские же ничем подобным не располагают.
Пока не располагают. Прихваченных из колумбария на Краснослободском кладбище капиталов вряд ли хватит сделать из нас с дядей финансовых магнатов, однако начало они положат. Для начала стоит инвестировать хотя бы пару тысяч в прибыльное дело, потом перевезти семейство в столицу, а потом…
– Так ты это, Вовка, – дядя будто прочитал мои мысли, – надолго к нам? Совсем останешься или?..
– Или. – Я отодвинул наполовину опустевшую чашку. – Нечего без дела сидеть – поступать буду. В Петербургский Морской корпус, на десантное отделение.
Я ответил сразу, не задумываясь. Хотя до этого даже не пытался заглянуть в будущее дальше, чем на пару-тройку дней вперед, – слишком уж оно казалось непредсказуемым. Но теперь, когда дядя поинтересовался, я почему-то сразу понял, что, в сущности, и не вижу иных вариантов, кроме как вернуться в свою альма-матер.
И снова открыть двери, через которые впервые прошел в сентябре шестьдесят первого.
Корпус и во времена моей молодости считался солидным заведением, куда принимали только отпрысков благородных семейств. А к концу девяностых его престиж и вовсе взлетел до небес, обогнав все прочие военные и пажеские училища. Тогда молодой император Александр, послушав моего совета, указом обязал всех представителей дворянского сословия нести государственную службу, и «золотым мальчикам» из княжеских и графских родов пришлось примерить форму. И многие поспешили выбрать Корпус, который я в те годы изрядно финансировал – в том числе и из собственных средств.
Отличный старт для карьеры… да и для новой жизни, если уж на то пошло. Особенно пока не приходится рассчитывать ни на капиталы, ни на старых друзей, если кто-то из них вообще еще жив. Отличный повод перебраться в столицу и посмотреть, как обстоят дела в высших кругах. Отличная возможность оказаться поближе к великой княжне Елизавете. И защитить – если потребуется.
И фактически единственная возможность быстро проложить себе путь в Совет и выше, если мне придется навсегда остаться Владимиром Острогорским.
– Ну ничего себе ты нацелился, Вовка – в Морской корпус! – Дядя усмехнулся и покачал головой. – Дело хорошее, конечно, но попробуй поступи… Туда и с княжеским титулом не всякого возьмут.
– Так я и не всякий. – Я пожал плечами. – Сдам экзамены, поступлю. Отучусь три курса, а оттуда в гардемарины.
– Куда-куда?! – На этот раз дядя удивился так, что едва не поперхнулся чаем. – В особую роту его величества?!
– Так точно, ваше высокоблагородие, – невозмутимо отозвался я. – Желаю служить отечеству, так сказать.
– Да сколько угодно желай! – Дядя махнул рукой с такой силой, что едва не зацепил блюдце с печеньем. – Но куда тебе в гардемарины-то? Там куда не плюнь, одни георгиевские кавалеры. Или владимирские, кресты с мечами… Боевые офицеры!
– Молодых тоже берут. И обычно как раз с десантного отделения.
– Ну и сколько их там берут, Вовка? – Дядя уперся ладонями в колени, расставив локти. – Сколько, ты мне скажи! Пять человек в год?