Гардемарин Ее Величества. Инкарнация - стр. 25
– Константин Иванович, – повторил я себе под нос, стаскивая с головы шлем. – Константин. Костя.
Почтенный дядюшка чудом восставшего из мертвых юного Владимира Острогорского… то есть мой. Одаренный седьмого ранга, отставной майор Волынского гвардейского полка, ветеран войны с турками. Орден святой Анны второй степени и святого Георгия – четвертой. Наверняка мы с ним даже встречались на Балканах в конце семидесятых, но я, конечно же, не запомнил тогда еще совсем молодого офицера, только-только выпустившегося из Владимирского пехотного.
В закавказской кампании Константин Иванович не участвовал, хоть по возрасту еще и подходил: комиссовали по ранению в восемьдесят девятом. Как и где именно он пострадал, мне выяснить не удалось – слишком уж непростые тогда были времена, и редкий день на южных границах обходился без стрельбы.
И более ничего примечательного в дядиной безупречной биографии, похоже, так и не случилось. Успел немного послужить в городском управлении, в две тысячи четвертом похоронил брата, невестку и малолетнего племянника, а через пять лет и супругу. Из близкой родни у него остались только…
– Две дочки. – Я повесил шлем на руль и слез с мотоцикла. – Полине девятнадцать лет, Настасье – восемь.
Имея упрямство, время и скоростной мобильный интернет, не так уж и сложно выяснить о человеке все нужное. Особенно когда от этого самого человека зависит если не вся твоя новая жизнь, то уж точно ее начало.
– Есть кто дома? – во весь голос поинтересовался я, шагая к калитке. – Ваше благородие!
– Иду, иду… И кого там принесло под вечер?..
Даже еще не разглядев сквозь зелень крупный тяжелый силуэт, я почему-то не сомневался, что встретить меня выйдет сам хозяин усадьбы, а не кто-нибудь из прислуги. Затрещали кусты, и с той стороны забора появился крупный мужчина. Уже не давно не молодой, но, что называется, в самом расцвете сил: назвать его пожилым и уж тем более стариком язык бы точно не повернулся, хоть дядя и готовился разменять седьмой десяток. Ростом он оказался лишь немногим выше меня, зато в ширину превосходил чуть ли не вдвое. Годы не пощадили талию и большую часть волос на голове, однако ничего не смогли поделать с выправкой.
Громадные могучие ручищи, наполовину поседевшие усы и прямая, как лом, спина. Дядя, хоть и раздался в поясе, до сих пор выглядел так, будто снял военную форму буквально вчера, а не двадцать с лишним лет назад.
– Чего надо? – хмуро поинтересовался он. – Инструмент не куплю, в услугах не нуждаюсь.
– Да какие там инструменты. – Я махнул рукой. – Я к тебе, дядя Костя.
– Кому дядя Костя, а кому Константин Иванович. – Плечистая фигура шагнула к калитке. – Ты сам-то чьих будешь?
– А ты посмотри внимательнее. Не узнаешь?
Я подошел поближе и старательно просунул между прутьев лицо. Свой основной – да, в общем-то, единственный пока документ. В последний раз дядя видел его много лет назад, когда этому телу было чуть меньше семи, однако некоторые черты не так уж сильно меняются со временем. Особенно фамильные: нос, скулы и аккуратный подбородок юный Володя мог унаследовать и от матери, зато лоб, брови и глаза явно указывали на мужскую линию рода Острогорских. И сходство осторожно-хмурых физиономий по разные стороны забора не заметил бы разве что слепой.