Гамбит Королевы - стр. 44
Но все же больше всех ко двору Катерину притягивал Томас. Им лишь раз удалось украдкой побыть наедине, наскоро поцеловаться возле ее покоев и один раз ночью в парке, на берегу реки; они любовались тем, как в воде отражается луна. Они не смели прикоснуться друг к другу, боясь, что их увидят из дворцовых окон. Как-то за конюшней они жадно бросились друг другу в объятия; после этого у нее распухли губы и кружилась голова. Конечно, они каждый день встречались на публике, но им приходилось притворяться, что они всего лишь знакомые.
– Доброго вам дня, миледи, – говорил Сеймур, снимая шляпу и почти незаметно подмигивая.
– И вам, сэр, – отвечала Катерина, едва кивая и отворачиваясь, делая вид, что он ей безразличен. Правда, она не настолько наивна и не особенно надеялась, что никто ничего не замечает. Во дворце нельзя почесаться без того, чтобы все тут же не узнали об этом. Анна Стэнхоуп постоянно следит за всеми, вытаращив глаза, а потом обо всем докладывает мужу, брату Томаса, графу Гертфорду. Она передает ему важные сведения: кто с кем в союзе, кто с кем поссорился, у кого из дам новые драгоценности и тому подобное. В этом дворце знание – сила, а Гертфорд, который, фигурально выражаясь, сидит в кармане у короля, находится на самом верху.
Король ежедневно заходит в апартаменты леди Марии, иногда и дважды в день, но как будто не выказывает Катерине никаких особых признаков расположения. Значит, в тот раз он просто флиртовал – демонстрировал любезность. Так же он относится и к другим придворным дамам. Кроме того, он не выделил ей особых покоев. Правда, король чаще других выбирает ее в партнеры для игры в карты или шахматы, уверяя, что только она способна играть по-настоящему и не поддаваться.
– Остальные так боятся меня, что нарочно играют плохо, – прошептал он однажды, и Катерина невольно задумалась, как живется человеку, которого с раннего детства окружают притворство и неискренность. Хотя в детстве, наверное, все было иначе, ведь Генрих не должен был стать королем. Если бы не умер его старший брат Артур, мир был бы совершенно другим. И Англия наверняка заключила бы союз с Римом.
Катерина действовала осторожно, отмеряла каждый свой шаг, стараясь не поощрять короля. Недавно он подарил Анне Бассет красивого пони; ее родные воспрянули духом и снова стали смотреть на всех свысока. Семейство решило, что Катерина – соперница Анны; они понятия не имели, что она готова отдать что угодно, лишь бы они победили в этом состязании. Катерина не сняла траурного наряда; из драгоценностей на ней было только ожерелье с маминым крестиком. Сеймур, правда, уверял, что черное ей к лицу. Черный цвет оттеняет ее кожу, которая кажется совсем прозрачной, «как алебастр», «как лунный свет». А еще он называл ее кожу «лилейной». Обычно она отвечала:
– Полно, Томас, ты знаешь, что я не из тех, кого можно растрогать такими словами.
Тем не менее она была растрогана. Она ничего не могла с собой поделать. Ему достаточно было бросить взгляд в ее сторону, и она сгорала от желания. Даже лесть, слетевшая с его губ, не казалась ей пустой.
Катерина услышала шаги в коридоре, до нее донесся запах кедра и мускуса – его запах. Он положил руку ей на плечо. Она закрыла глаза.
– Томас, не здесь! – прошептала она.