Гамбит Королевы - стр. 27
Верно, при дворе не существует такого понятия, как дружба, ведь там все соперничают ради места. Даже королевские врачи постоянно стараются превзойти друг друга. Хьюик знает, что коллеги его не жалуют, ведь он на добрый десяток лет моложе большинства из них, и уже гораздо искуснее, чем они. Катерина взяла его под руку. Ему захотелось ответить на ее доброе расположение искренностью, рассказать кое-что о себе.
– В Антверпене… – начал он.
– Что в Антверпене?
– Я стал… – Он не знал, как лучше выразиться. – Там я п-познакомился… – запинаясь, произнес он. – Я влюбился. – Но это лишь полуправда.
– Хьюик! – Она сжала его руку; ей как будто нравится его признание. – Кто она?
– Не она… – Ну вот. Вырвалось, но она не отпрянула в ужасе.
– Ага! – кивает Катерина. – Так я и думала.
– Почему?
– Мне уже доводилось встречать мужчин, предпочитавших близость… – Она ненадолго умолкла и, понизив голос, продолжила: – Себе подобных.
Хьюик доверил ей важную тайну. Если то, в чем он ей признался, услышат не те уши, его повесят.
– Мой первый муж, – продолжила она, – Эдвард Боро. Мы оба были так молоды, в сущности, почти дети. – Их обогнал слуга с букетом фрезий. Их весенний аромат плыл в воздухе. – Это для моей спальни, Джетро? – спросила Катерина.
– Да, миледи.
– Отдайте их Дот, она расставит букеты.
Слуга поклонился и прошел мимо.
– Эдвард Боро оставался равнодушен ко мне, – продолжила Катерина. – Я думала, все дело в нашей неопытности. Ни один из нас по-настоящему не был готов к браку. Но в доме жил наставник, серьезный молодой человек. Не помню, как его звали. У него были красивые губы. Я помню, как он улыбался, и его лицо вдруг расцветало… Неожиданно я заметила, как краснеет Эдвард, разговаривая с учителем, и кое-что для меня начало проясняться. Как мало я знала тогда!
– Что случилось с Эдвардом Боро? – спросил Хьюик, жадно слушавший рассказ своей приятельницы.
– Его унесла болезнь, «потливая горячка». Он сгорел за день. Бедный Эдвард! Он был таким мягким. – Рассказывая о прошлом, она рассеянно смотрела вдаль, как будто и часть ее самой ушла вместе с первым мужем. – Потом я вышла за Джона Латимера. – Она вздрогнула и опомнилась. – Итак, расскажите… Он из Антверпена?
– Нет, англичанин. Писатель, философ. Он довольно известная персона, Кит. – Хьюика начало трясти, стоило ему лишь упомянуть о Николасе Юдолле. – И необузданный… Крайне необузданный.
– Необузданный… – повторила она. – По-моему, это опасно.
– В хорошем смысле, – усмехнулся Хьюик.
– А что же ваша жена? – спросила Катерина. – Она относится ко всему с пониманием?
– В последнее время мы с ней практически живем раздельно. – Хьюику не хотелось говорить о жене, таким виноватым он себя чувствовал. Он спешил сменить тему: – Сейчас любовь как будто витает в воздухе… При дворе только и разговоров о короле и кое о ком еще.
Ее лицо вытянулось.
– Наверное, вы имеете в виду меня.
Они остановились, и она посмотрела на него большими глазами, в которых мелькнула тревога.
– Хьюик, почему я? При дворе достаточно красавиц, которые только того и ждут! Двор буквально переполнен ими. Разве он больше не хочет сыновей?
– Может быть, его подхлестывает именно ваша холодность. – Хьюик слишком хорошо понимал, как распаляет страсть равнодушие. Он вспомнил смазливых юнцов, в которых он влюблялся. Им противно было смотреть на его кожу… – Король привык получать то, что хочет. Вы, Кит, не такая, как все. Вы не спешите сдаться.