Гадина Петровна - стр. 9

– Маменька, папенька, – волновался принц, – А что если она окажется дурнушкой, или вовсе уродиной? Я совсем не хочу жениться на уродине.

– А придется, – назидательно сказал король. Мнение принца в этом вопросе учитывалось в последнюю очередь. – В конце концов, по сообщениям послов из Фэй, видевших ее при дворе, девушка действительно прелестна и при этом славится кротким нравом и добротой. Поэтому, даже если тебе эта ягодка не придется по вкусу, в чем я сомневаюсь, на полянке растет еще много земляники, – он подмигнул сыну и бросил выразительный взгляд на белокурую дочь камеристки королевы, Виолетту, с которой принца связывали романтические отношения.

Королева гневно шлепнула мужа по руке закрытым веером:

– Не развращай мальчика!

– Однако, мне чудится, или там впереди виднеется облачко пыли? – воскликнул король, прислоняя к глазам лорнет. – Едут!

Среди свиты пробежала волна взволнованного: “Едут, едут!”.

Прошло еще достаточно времени, пока небольшая делегация из Фэй приблизилась на расстояние, позволяющее разглядеть вензеля и гербы на экипажах.

Королевская семья встала со скамеечек, Леонард с любезной улыбкой простер руки к карете, в которой по его предположениям, находилась принцесса Ровена.

***

– Фрэн, вот они, вот они, я их вижу!

Принцесса напряженно вглядывалась в небольшую толпу нарядно одетых людей, разместившихся прямо посреди дороги.

– Смотри-ка, а принц-то ничего, импозантный мужчина! Только волосы у него не светлые. Соврал портрет! Широкоплечий такой, мужественный! Это что за женщина рядом? Сестра?

– Нет, что вы, госпожа Ровена, вы верно приняли за принца короля Леонарда, ваш суженый стоит рядом!

– Где?

– Да вот же по правую руку от короля!

– Да где, Фрэн, бесишь уже! Вот этот, статный, в светлом камзоле? Вон тот мужчина в черном?

Ровена упорно игнорировала принца, в которого уже совсем неприлично тыкала пальцем из окна кареты ее горничная.

– Нет, Фрэн, не говори, что этот мальчик с гусиной шеей – мой будущий супруг! – в ужасе закричала она. – Этого не может быть!

Юноша в голубом камзоле, тощий, как жердь, с жидкими светлыми волосенками, ниспадавшими на белое кружевное жабо, вызвал у нее припадок истерического хохота, а затем неподдельный ужас. Принцесса приблизила бинокль к глазам еще раз. На лице жениха она разглядела прыщи и редкие усишки, которые он то и дело ощупывал.

– Но госпожа, принц ваш ровесник, он давно уже не мальчик. И шея не такая ж у него и гусиная…

– Это педофилия какая-то! Это статья! – снова начала сыпать “монастырскими” словечками Ровена.

– Я не выйду из кареты.

– Но госпожа, это невозможно!

– Это же фарс, уму непостижимо! Я попала в комедию!

***

Кортеж остановился. Конные всадники спешились. Старший из них подошел к изящной карете и распахнул дверь. В воздухе повисла напряженная пауза. Король Леонард уже устал простирать руку, но из кареты никто не выходил. Затем из экипажа донеслись звуки возни и препирательств. Наконец, карета качнулась, из нее неуклюже выбралась хорошенькая юная особа в черном.

По свите эхом пронеслось: “Принцесса в трауре!”

Королевский церемониймейстер важно вышел на середину дороги и провозгласил:

– Его королевское величество король Леонард IV Аурусбургский приветствует принцессу Ровену из Фэй на изобильной и неиссякаемой земле Аурусбурга!