Гадалка. Любимый таролог герцога - стр. 16
— Ты тоже что ли в охоте поучаствовать решила? — наклонившись ко мне, шепчет на ухо? Но видя мой возмущенный взгляд, обиженно отстраняется, — а что, хорошая пара получилась бы. Он вдовец. Ты без мужа. Оба молоды и красивы… Мне кажется…
— Римма! Ерунду не болтай! — осекаю ее, спускаясь с подиума.
— Ну что такого? Правда же!
— Послезавтра зайду! — бросаю на прощанье и убегаю прочь.
Вообще, Римма права. Я поддалась всеобщей истерике по поводу прибытия важной персоны. Сколько бы я там не пыталась себя убедить, что мне плевать, а все же которую ночь не сплю. И даже вон тканей накупила…на кой бы они сдались мне в моей деревне, если бы не герцог? Прием веду я в одном и том же одеянии. Темно-фиолетовый бархат добавляет таинственности, и я чувствую себя в нем уверенно. На банных девичниках появляюсь в домашних пеньюарах, а на званые ужины меняю верхние накидки. Никто из дам даже не догадывается, что наряд вовсе не новый. Моей фантазии хватает, чтобы из нескольких кусков ткани сложить что-то необычное. Но сейчас захотелось чего-то особенного. Так что нужно самой себе признаться в том, что это Роул разбудил во мне женщину.
— Анна! — врезаюсь во что-то твердое, и яркий аромат дорогого одеколона щекочет нос. Поднимаю глаза и узнаю Басиля.
— Граф Кедрик! — присаживаюсь, приветствуя давнего знакомого. Странно видеть его в рыночных рядах.
— С вами все в порядке? — он заботливо осматривает меня, и я автоматически поправляю одежду.
— Задумалась. Прошу прощения.
— Очень интересно, кто смог занять ваш ум так глубоко, что вы не замечаете ни прохожих, ни начавшийся дождь.
Растеряно смотрю на небо, а там и правда сгустившиеся тучи.
— Нет-нет, я о делах думала, — зачем-то оправдываюсь я, глядя в серые глаза.
— В таком случае, я не обижу вас, баронесса, если предложу проводить до имения?
Не дожидаясь согласия, он деликатно касается моего локтя и направляет к своей повозке.
— Благодарю, вас, — даже и не думаю отказываться, потому что выбор, как добираться домой у меня невелик – открытая повозка моих рыбаков.
Сажусь на мягкое сиденье крытого экипажа и осматриваюсь. Черная кожа и дерево, покрытое лаком, кучер в парадной ливрее, четверо вороных коней с лоснящейся гривой, четыре человека охраны из войска графа. Задумываюсь над тем, что в этой роскоши и великолепии смотрюсь простушкой, подобранной добрым господином. Все-таки, хорошо, что заказала новые платья. Да и на экипаж надо бы раскошелиться.
Граф тут же дает распоряжение, и один из охранников исчезает среди лоточников.
Догоняет он нас уже тогда, когда выезжаем на дорогу в объезд окраины. Воин встраивается в свое место позади повозки, и граф заметно расслабляется.
— Вы чем-то встревожены?
— О, да, милая Анна! — смеется Басиль, и я обращаю внимание, как дергается кадык на его длинной худой шее, — одна особа была так щедра, что построила на окраине рыночной площади бани…
Понимаю, что он говорит обо мне.
— И теперь неблагополучные граждане со всей округи собираются в этих местах, чтобы помыться и набить брюхо бесплатной едой.
— Разве они нападают на повозки?
— Бедняки всегда ищут, чем поживиться, Анна.
— Так может, дать им работу? — пытаюсь погасить свое возмущение.
— Анна, вы слишком…добры.
— Разве это плохо?
— Это прекрасное качество для женщины, но доброта должна быть направлена на тех, кто ее оценит.