Фурия Первого консула - стр. 25
Тави, задумчиво глядя на друга, почесывал подбородок. Таких речей он от Макса… не ожидал. У его старого друга был подлинный дар к стратегии и тактике, и Академия его еще отточила, а вот такие рассуждения были не в его натуре.
Сообразив, Тави глубоко вздохнул:
– Это Китаи тебя надоумила.
– Пару недель назад, – признал Макс.
Тави покачал головой:
– Клятые во́роны.
– Не ручаюсь, что это сработает, – добавил Макс. – В смысле, открытое сватовство.
– По-твоему, может сработать?
Макс пожал плечами:
– По-моему, это даст твоим верным сторонникам возможность противостоять любому, кто попытается использовать Китаи для привлечения оппозиции. Ухаживая за ней со всем почтением, какое причитается высокопоставленной алеранской гражданке, ты создашь ей положение в обществе. И к тому же… – Макс нахмурился.
Тави почувствовал, что друг споткнулся на какой-то мысли. И покачал головой, ощутив, как усталая улыбка растягивает краешки губ.
– Макс, – тихо попросил он, – выкладывай уж.
– Во́роны тебя побери, Кальдерон, – вздохнул Макс. – Это же я относился к девицам как к минутному удовольствию. Ты же всегда был умником. Отличником. Не пропускал занятий, усердно учился – и с успехом. Это ты придумал неслыханный способ применения фурий – притом что сам с ними почти ничего не мог. Ты выступал против канимов, маратов, царицы ворда… и умудрился сохранить голову на плечах. – Встретив взгляд Тави, он договорил: – Я знаю, ты смотришь на Китаи не так, как я на своих любовниц. Она для тебя не игрушка. Ты видишь в ней равную. Союзницу.
Тави, кивнув, выдохнул:
– Да.
Макс, потупившись, дернул плечом:
– А может, она заслужила и немножко романтики, Кальдерон? Может, ничего с тобой не случится, если изменишь своим привычкам, чтобы показать, какая она необыкновенная? Не потому, что умеет драться, и не потому, что она фактически принцепса своего народа. А просто потому, что тебе так хочется. Хочется показать ей, как она тебе дорога…
Тави уставился на него как громом пораженный.
Макс был прав.
Они с Китаи очень давно были вместе. У них все было общее. Без нее у него внутри оставалась огромная, не дававшая покоя дыра, и дыра эта наотрез отказывалась заполняться чем-либо другим.
Они так много пережили вместе, но о своих чувствах он ей не говорил. Конечно, она знала о них, как и он чувствовал ее преданность – через ту необыкновенную связь, что протянулась между ними.
Но есть вещи, которые надо высказать словами. Без этого они не станут настоящими.
А есть вещи, которых словами не выскажешь. Только делом.
Клятые во́роны. Он никогда не спрашивал ее, каковы брачные обычаи ее народа. Просто не додумался.
– Во́роны, – негромко заговорил Тави. – Я… Макс, кажется, ты прав.
Макс развел руками:
– Да. Извини уж.
– Ладно, – решился Тави. – Итак… я ищу способ заставить Алеру принять помощь канимов, а потом победить ворд и еще собрать достаточно сторонников, чтобы стать настоящим Первым консулом, а теперь в моем расписании еще и великий роман.
– Вот почему ты – принцепс, а я скромный трибун, – улыбнулся Макс.
– Я… не очень-то силен в романтике, – признался Тави.
– Да и я тоже, – весело ответил Макс. – Но смотри на это так: нельзя усовершенствоваться в том, чего вовсе нет.
Тави зарычал и потянулся за пустой кружкой.
Макс, уже открыв дверь, грохнул правым кулаком по нагруднику и открыто ухмыльнулся.