Фурии Кальдерона - стр. 47

Фиделиас постарался принять как можно более уверенную и небрежную позу и сделал вид, будто Аквитейн с ним согласен. Он приложил кулак к сердцу и поклонился.

Последовала долгая пауза, потом консул лениво рассмеялся. Смех его эхом разнесся по почти пустому залу. Фиделиас снова выпрямился и оказался лицом к лицу с консулом, изо всех сил стараясь сохранить на лице выражение нейтрального уважения.

– Ага, – пророкотал Аквитейн. – Значит, это и есть печально известный курсор-каллидус Фиделиас.

– С вашего позволения, сиятельный господин, бывший курсор.

– Тебя, я вижу, мало заботят мои развлечения, – заметил Аквитейн, сделав рукой с зажатой в ней тканью широкий жест. – Я нахожу это граничащим с непочтительностью.

– Я и в мыслях не имел выказывать непочтение, сиятельный господин. Однако обстоятельства чрезвычайной важности требуют вашего внимания.

– Требуют… моего… внимания, – пробормотал Аквитейн, выгнув бровь. – Надо же. Не помню, чтобы со мной разговаривали таким тоном с тех пор, как мой последний наставник имел неосторожность так неудачно упасть со стены.

– Боюсь, вы найдете меня значительно более ловким.

– Крысы еще ловчее, – фыркнул Аквитейн. – Главной проблемой старого олуха было то, что он полагал, будто знает все.

– Ах, – лучезарно улыбнулся Фиделиас. – Со мной у вас таких трудностей не возникнет.

Темные глаза Аквитейна вспыхнули.

– Потому что ты действительно знаешь все?

– Нет, сиятельный господин. Только то, что важно.

Консул прищурился. Сердце Фиделиаса успело сделать десятка два тревожных ударов, а он все молчал, однако бывший курсор сумел скрыть свою нервозность. Дыша по возможности ровно и медленно, он ждал.

Аквитейн фыркнул и допил вино, потом вытянул руку в сторону, выждал мгновение и выпустил кубок из пальцев. Стоявший рядом с ним коренастый мужчина стремительным движением выбросил руку вперед и поймал его, потом подошел к столу и налил в кубок вина из стеклянной бутыли.

– Мои источники утверждают, Фиделиас, что за тобой водится дурная привычка – ты крайне небрежен, – буркнул Аквитейн. – Но я и не представлял себе, чтобы до такой степени.

– Если сиятельному господину будет угодно, мы можем возобновить нашу дискуссию позже. Хотя время не терпит.

Консул принял из рук незнакомца свой кубок, взглянул на хорошенькую рабыню, с низко опущенной головой стоявшую перед ним на коленях, и с сожалением вздохнул.

– Пожалуй, – кивнул он. – Что ж, ладно. Докладывай.

Фиделиас покосился на незнакомца, потом на рабыню, потом на висевшие на стенах портьеры.

– Возможно, для этого подошла бы более уединенная обстановка.

Аквитейн мотнул головой:

– Ты можешь говорить открыто и здесь. Позволь представить тебе, Фиделиас, графа Каликса с Лихорадского приграничья, находящегося на службе у консула Родиса. Он показал себя проницательным и способным советником, а также преданным сторонником нашего дела.

Фиделиас перевел взгляд на коренастого мужчину у кресла консула.

– Лихорадское приграничье? Это, часом, не там несколько лет назад была пресечена незаконная операция по работорговле?

Граф Каликс удостоил бывшего курсора натянутой улыбки. Голос его, когда он заговорил, оказался высоким, сочным тенором, который плохо вязался с его мощным сложением.

– Полагаю, так. Насколько я понял, и Консорциум работорговцев, и Лига Дианы удостоили вас благодарности за доблесть, выходящую за рамки служебного долга.