Фрунзе. Том 3. Польская партия - стр. 26

Нарком прошелся.

Подумал.

Посмотрел куда-то в даль.

И тут его осенило.

Большая гусеничная платформа с, по сути, противопульным бронированием была нужна. И очень нужна. Просто для того, чтобы разместить на ней САУ.

Конечно, корпус надобно собирать не из 8–10-мм листов. Это, понятное дело, смешно. Но если его сваривать из 25-мм листов, то почему нет? Лоб в случае чего можно дополнительно прикрыть экранами, если совсем уж горит. Но вообще самоходные артиллерийские установки далеко не все нуждаются в крепком бронировании.

По сути, задача их брони – защитить от осколков при контрбатарейном ударе. Ну и от случайных прорывов к позициям. И все. Во всяком случае, если речь идет об артиллерии дивизионного и особенно корпусного уровня.

Кроме того, на базе этой платформы можно делать кучу всевозможной вспомогательной техники. Включая мощные маршевые зенитки и ремонтно-эвакуационные машины. Или там понтонные машины. Да и даже тяжелые бронетранспортеры с хорошей вместительностью.

– Сколько тебе нужно времени на пересчет под плиты в 25-мм? – спросил Фрунзе, подойдя к Шукалову в упор.

– Э… – растерялся тот. Слишком уж резко и неожиданно это было.

– Две недели, – ответил вместо него Семен Александрович Гинзбург. Он в этом варианте реальности отправился учиться не в 1929, а в 1926 году и уже состоял на практике у Шукалова. В его КБ.

– Две недели на все?

– На базовую платформу.

– Месяц, – произнес Фрунзе. – На новую платформу и САУ со 152-мм гаубицей на ее основе. И возьмите за основу вариант с передним размещением двигателя. Справитесь?

– Справимся, – уверенно и твердо ответил оживший Шукалов.

На этом и разошлись.

Фрунзе отправился дальше мотаться по Питеру… то есть Ленинграду. Хотя он регулярно оговаривался. А эти товарищи навалились на руководство завода «Большевик», «обрадовав» их перспективной нагрузкой. Как будто без нее у них других проблем не было.

Михаила Васильевича же встретил Крылов, который руководил разработкой, так сказать, контроллера, то есть примитивного электромеханического прибора на телефонных реле, который должен был управлять работой станка.

– Не получается его сделать на реле, – грустно ответил Крылов после приветствия.

– Почему?

– Скорость реакции у них невелика. Из-за этого сильно страдает точность и оперативность управления.

– И как это устранить?

– Если оставаться на реле – никак. Нужен переход на лампы.

– На лампы? Хм. Вы уже попробовали?

– Да.

– И?

– Прошу, – махнул рукой Крылов, уводя за собой.

Они прошли через несколько подсобных помещений, заваленных всяким, и вошли в еще одно – достаточно чистенькое. Там стоял токарный станок с явными признаками многочисленных доработок. А рядом с ним, на полу, здоровенная тумбочка с ручками. Металлическая.

– Вот, – указал на нее Крылов. – Собрали даже. И проверили.

– И все работает?

– Мы, как вы и просили, занимались вопросом автоматизации производства коленчатых валов. В зависимости от типа вала требуется от двух таких станков для полной токарной обработки заготовки. Один дает общую обработку. Второй и последующий – для каждой плоскости шеек шатунов.

– Насколько велик брак?

– Если перед запуском программы проверять резцы и выставлять заготовку по точкам, то не больше 1 %. Во всяком случае, выточив на нем сто двадцать два вала, мы только один запороли. Хотя, конечно, еще рано о таких вещах говорить. Выборка статистически чрезвычайно мала.