Фрунзе. Том 2. Великий перелом - стр. 25

– Ты не дуешься на меня? – спросила она, когда все закончилось и они лежали обнаженными на постели.

– Дуюсь?

– Из-за книги.

– «Сказки на ночь»?

– Да.

– Все совершают ошибки, – чуть помедлив, ответил Михаил Васильевич, прижав ее посильнее. – А эта вроде бы даже и не ошибка. Вон какой от нее эффект. Я слышал, что даже Надя купила эту книжку и читает детям.

– Надя?

– Аллилуева. Жена Сталина. А это показатель. Значит, пронесло.

– Слава богу, – выдохнула женщина.

– Я даже подумал, что нужно подготовить второе издание и обеспечить сказки иллюстрациями. Подберешь художников?

– С радостью…

Так они и провели первую половину выходного дня. Предаваясь тактильным и любовным утехам. Болтая. И в целом наслаждаясь обществом друг друга. После обеда их ждало посещение кинотеатра и небольшая рабочая поездка мужа. Выделять на отдых совсем уж весь день он не мог себе позволить…

Подмосковный стрелковый полигон снова шумел.

Бойцы в новом зимнем обмундировании громыхали из тяжелых 13-мм винтовок. Тех самых, Mauser, которые мало-мало собирали в Союзе. Но в этот раз они стреляли не для научных или статистических изысканий, а ради учебного процесса.

– Бей! – не очень громко, но четко произнес мужчина с биноклем, стоящий рядом со стрелком.

Жахнул выстрел.

– Поспешил. Полкорпуса.

Стрелок чертыхнулся.

– Смена позиции.

И тот вместе со вторым номером, подхватив винтовку, пригибаясь, метнулся в сторону…

По полю же на тягах катилась мишень мотоцикла. Сейчас отрабатывался огонь по ней. А так-то имелись грузовики и легковые авто. Причем двигались они либо с приближением, либо с удалением. И с разной скоростью. Чтобы научить стрелков самих оценивать упреждение в зависимости от ситуации. Это было второе учебное поле. Продвинутое. На первом работали по неподвижным мишеням, имитирующим пулеметные гнезда, орудия и так далее. Где обучение и начиналось. Там цели не двигались, но поднимались, дистанционно. По команде инструктора. Третье поле – самое продвинутое – смешанное. Там и силуэты техники двигались, и мишени поднимались. Только тут перед каждой сессией инструктор «заказывал» сценарий, к которому техники готовились. Включая те или иные цели по секундомеру.

И тут важно понять – Михаил Васильевич готовил не снайперов. Отнюдь. Да и оружие не позиционировал как снайперское. С его-то угловой точностью. Противотанковыми или бронебойными эти винтовки тоже не считались и не назывались. Нарком прекрасно понимал – толщина брони очень быстро подрастет до неприличных размеров. Совершенно непригодных для поражения таким вот видом оружия. Вот и задумывал его как некое легкое «антиматериальное» средство, называя просто «тяжелой винтовкой».

Бойцов гонял соответственно. Выделив по нормативу две тысячи выстрелов на каждого. Не бог весть что[13]. Но это было радикально лучше линейной стрелковой подготовки в царской армии или, допустим, предвоенной РККА. Мало-мальски стрелять можно было научить. Да с поддержанием квалификации ежегодным расходом по триста патронов на брата.

Хотя, конечно, в глазах Политбюро и прочего руководства РККА такие учебные стрельбы выглядели расточительством. Даже такие скромные, по мнению Фрунзе. Так что наркому пришлось их продавливать. Слишком уж высока была ценность таких бойцов в текущих реалиях.