Фронтир - стр. 6
Легион мог начинать праздновать, когда тот выглядел вот так. Спокойно, уверенно. Когда взгляд расслабленно скользит, а не впивается тебе в самое темя.
«Редкость. Странно все-таки, – подумал Капитан Алохаи, – столько лет мы друг друга знаем… полвека уж. А Рэд почти не меняется. Словно застыл в одной позе, с одним выражением на лице, разве что раз в полгода словно снова становится человеком. Как он умудряется так жить?» И кажется ведь порой, что вот оно! Очередной оборот уж изменит, распрямит ту внутреннюю пружину, что гнет его уже столько времени. Ан, нет. Проходит время, и Капитан Алохаи опять замечает этот ненавидящий взгляд, направленный во тьму внешнего мира, раскинувшегося за оболочкой купола. И снова появляется на свет та проклятая эрвэграфия.
Хотя, за столько лет можно было бы и привыкнуть, если тебя попросят, будешь давать советы, а лезть в чужую душу без спроса – это вы как-нибудь без нас. Своих проблем по горло.
Теперь, когда на нём, как на Втором Капитане, лежала основная часть забот об обеспечении безопасности личного состава, он волей-неволей вспоминал их прежнего Второго. Тогда ведь думал – бог-вседержитель, выручающий парней в таких переделках, что и не сразу сообразишь, глядя на мельтешение тактической виртпанели, что происходит. Капитаны были стеной, за которой каждый воин Легиона чувствовал себя увереннее. Но однажды капитанский манипул сам попал в передрягу.
Это было на просторах очередной санируемой планеты, такой же безымянной, как и та, за которую сейчас сражался Легион. Под перекрестным огнём возникших словно ниоткуда мобильных зенитных модулей-платформ врага оказалось целое Крыло, уже изрядно потрепанное, со слабеющей каждую секунду защитой, и тогда Капитанский Отряд выдвинулся им на выручку. Дальше всё произошло так быстро, что даже уцелевшие в том пекле бойцы не могли толком ничего рассказать, только бездушная техника с нечеловеческой точностью зафиксировала случившееся.
По завершении незапланированной контратаки фронт движения машин Легиона и звеньев бронепехоты растянулся на расстояние более тысячи километров, случился просчёт из тех, за которые приходится дорого расплачиваться – в ответ по центру фронта машинами был нанесён не спрогнозированный удар такой мощности, что всё полетело кувырком.
Расчет Капитанов тогда был прост: мощными фланговыми ударами четырех Крыльев, наименее вымотанных в боях, нужно было смести роботов с материка, отрезать их группировку от основных баз, а затем вычистить всё, что от них останется. Потрепанному же Первому Крылу доставалась работа проще – отбивать разрозненные части врага под собственный заградительный огонь, в центр огненного «ежа», но внезапность атаки решила исход сражения, роботы потеряли всякую возможность продержаться до прихода своих подкреплений с другого полушария планеты, но зато, быстро сгруппировавшись, разом отсекали центральные Отряды от остальных. Они теряли все островные и подводные колонии, они теряли планету, массированная стратосферная обработка последующих трех недель и финальная атака довершили дело. Но они и не позволили тем самым людям, загнавшим их в угол, по-настоящему победить.
Враг знал, как ценит их противник жизнь.
Первый и Второй Капитаны оставили тактическое управление на них с Ковальским, командовавших тогда Вторым ударным Крылом. Капитан Алохаи вспомнил, как фланги, ведомые их приказами, сминали, рвали врага. Но было поздно.