Френдзона - стр. 13

– Я самый младший. Родители остановились, когда наконец-то заполучили мальчика. Отец говорил, что рыдал от счастья.

– Ничего себе. Теперь понятно, почему ты угощаешь женщин во время критических дней мороженым. Бьюсь об заклад, когда их месячные совпадали, они окружали тебя и подставляли нож к горлу.

– «Биг Мак» или чизбургер? – засмеялся я.

– Чизбургер. А как вы познакомились с Брэндоном? – спросила она, поставив мороженое на столик и взяв ломтик картошки.

Я передал ей чизбургер, завернутый в желтую бумагу.

– Во флоте.

– Ты морпех? – Она удивленно подняла брови.

– Кто морпехом был, тот морпехом и останется, – проговорил я, вынимая из коробки «Биг Мак».

Она осмотрела меня с ног до головы:

– Сколько тебе лет?

– Двадцать девять. Как и Брэндону.

Каскадер Майк неожиданно соскочил с дивана и начал неистово лаять в пустоту. Я до чертиков перепугался, а она даже не вздрогнула, будто это было обычное дело. Собака посмотрела в никуда и, довольная тем, что, что бы там ни было, исчезло, несколько раз крутанулась вокруг себя и легла обратно на диван. Сегодня на его футболке красовалась надпись «Я слабак».

– А тебе сколько? – в свою очередь спросил я.

– Двадцать четыре, как и Слоан.

Она выглядела старше своих лет. Но и Слоан мне всегда казалась старше.

– Хм. – Я откусил кусок сэндвича и глубокомысленно его прожевал. – Ты выглядишь старше.

Кристен удовлетворенно улыбнулась. Значит, понравилось.

– Как работается на новом месте? – продолжила она наш разговор.

Похоже, ответ был написан у меня на лице.

– Правда? Так плохо? – Казалось, она была удивлена.

Я покачал головой.

– Не знаю. Так-то нормально.

– Ну что? Расскажи мне.

Я поджал губы.

– Просто в моей прежней части мы не ездили по медицинским вызовам. В смысле, ездили, конечно, но раза три в день, не больше.

– А здесь сколько раз?

– Двенадцать? Пятнадцать? Полный аврал. Но все это ерунда по сравнению с пьяными бомжами. Приходится везти их в бесплатные клиники. Вчера, например, один палец себе на ноге отрезал.

– Блин, как же много среди нас дебилов. – Она доела свою картошку.

– Мой дед всегда говорил: «Дебила даже скотчем не исправишь», – произнес я, сунув в рот трубочку.

– Хм. Нет. Но звук заглушить можно.

Я рассмеялся и чуть не подавился содовой. Мне нравилось ее чувство юмора, тем более сейчас, когда предметом насмешек был не я.

– Знаешь, почему-то никогда раньше не думала о пожарных в таком русле, – сказала она, когда я успокоился. – Эта профессия так идеализирована. Мечта каждого мальчишки, – саркастично проговорила она.

Я заглянул в коробку с картошкой фри.

– Да уж, это точно. Но все совсем не так, как думают многие.

В последнее время я принимал весьма сомнительные решения. Ни одно из них пока не доставило мне удовольствия. Опустился до стажера, денег кот наплакал, а вся моя работа заключалась в том, чтобы накладывать повязки на идиотов. Разве только вот эта вот история может оказаться интересной…

– Почему ты переехал? – спросила она.

Я пожал плечами.

– Расстался с девушкой. Мы с Селестой встречались три года. Решил, что надо сменить обстановку, больше работать. Да и рядом с сестрами жить уже порядком надоело. Я вдруг понял, что, когда служил, любил их намного больше, – сухо сказал я.

– Расстаться была ее идея или твоя? – Она развернула чизбургер, вытащила огурец и съела его. Затем перевернула булочку на бумагу и соскребла весь лук.