Франклин Делано Рузвельт - стр. 22

Сара Рузвельт вернулась из путешествия по Европе в конце августа, и с этого момента началась война характеров между ней и вновь сформировавшимся альянсом Элеоноры и Луи Хоу. Сара желала, чтобы Франклин реагировал на болезнь подобно ее мужу и его отцу, который, даже за неимением такого серьезного недуга, как паралич ног, без сопротивления променял пошлую жизнь коммерсанта на сельскую жизнь приболевшего джентльмена. Элеонора и Хоу настаивали на том, что Франклин должен возобновить в полной мере свою политическую деятельность. Их интересы были различными, но не вступали в конфликт между собой. Элеонора, несмотря на то, что на первых порах Вашингтон был ее освобождением, в 1919–20 годах, после удара судьбы в лице Люси Мерсер, чувствовала себя там несчастной. Может быть, она и избавилась от мисс Мерсер, но со всей ясностью испытывала мрачные предчувствия по поводу своей победы, тогда как Франклин, вероятно, в качестве ответной реакции на запрет видеться с Люси все настойчивее искал новых развлечений. Кампания 1920 года (во время которой зародился союз Элеоноры и Хоу) и переезд в Нью-Йорк отчасти избавили ее от этого вороха неприятных мыслей.

Мотивы Луи Хоу были не настолько сложны. Он не утратил веру в своего увечного босса, а, напротив, полагал, что даже после сокрушительного фиаско 1921 года, тот может вознестись на самую вершину политического Олимпа. И эта вера оправдала себя, даже превысив наисмелейшие ожидания Хоу. Человек, покинувший больницу в конце октября, с неутешительным прогнозом на дальнейшее выздоровление и способностью шевелить только пальцами вследствие паралича ног, должен был стать американским президентом, который дольше всех пребывал на этом посту и который стал центральной политической фигурой США двадцатого столетия. Вера в его чудесное исцеление, не в смысле физическом (так как оно было чрезвычайно медленным и неполным), а в смысле приобретения авторитета, необходимого государственному мужу, стала возможной благодаря жизнерадостности и силе воли самого Франклина Д. Рузвельта. Элеонора и Хоу были бесценными помощниками, но они бы не достигли успеха без сильного духом предводителя.

Несомненно, на душе иногда бывало темнее ночи; Элеонора, которая писала о 1921–22 годах как о «наиболее изнурительной зиме» в ее жизни, вероятно, приходилось противостоять приступам хандры и плохого настроения. Для оптимизма почти не оставалось места. В первые месяцы Франклина дома после выписки из больницы оказалось, что его проблемы связаны не только с нарушением функций костно-мышечной системы. У него вновь повысилась температура и нависла угроза потери зрения. А почти через год, во время первого несмелого визита в офис финансовой компании «Fidelity and Deposit» (его должность оставалась за ним), поскользнувшись, он упал с костылей, когда проходил через широкий холл. Не только унизительное положение, но и хорошая встряска заставили его собраться, а неожиданно последовавший взрыв смеха развеял напряжение на лицах столпившихся вокруг него людей. Такая публичная веселость, к счастью редко выражаемая с мраморного пола, стала характерной чертой поведения ФДР после его возвращения к активной жизни. Врачи отмечали его хорошее настроение и доброжелательное поведение. Не то чтобы Рузвельт принял свое увечье как великий мученик. Он беспрестанно искал новые способы преодолеть его и совершенно верил в то, что он, невзирая на прогнозы, восстановится. Он ни в коей мере не просил сочувствия общества к своему недугу. Он вознамерился скрыть его, насколько это в пределах человеческих сил (это одна из причин его смеховой реакции на падение в 1922 году), и этим приобрел огромные дивиденды у простых американцев. Даже во времена его президентства мало кто догадывался, сколько времени он проводит в инвалидном кресле.