Французский шелк - стр. 7
Какой-то мужчина кричал во весь голос, что «они» услышат обо всем этом, хотя оставалось неясным, кто же такие «они» и о чем «они» услышат.
Ученики преподобного Джексона Уайлда, прослышав о смерти своего наставника и собравшись в вестибюле отеля, громко плакали и читали молитвы, пели церковные гимны, призывая Господа покарать нечестивца, осмелившегося поднять руку на его слугу.
Пробираясь к выходу на Юниверсити-стрит, Кассиди пытался избежать внимания репортеров, но тщетно. В одно мгновение он оказался в плотном кольце.
– Мистер Кассиди, вы видели?..
– Ничего не видел.
– Мистер Кассиди, а…
– Никаких комментариев.
– Мистер Кассиди?..
– Позже.
Он маневрировал, прокладывая себе дорогу, увертываясь от камер и протянутых к нему микрофонов, отказываясь от интервью, пока не получит назначения от окружного прокурора Краудера официально заниматься расследованием дела об убийстве Уайлда.
Он полагал, что такое назначение от Краудера получит.
Нет, никаких предположений. Он просто обязан его получить.
Кассиди так стремился заняться этим делом, что даже чувствовал его на вкус. Более того, ему это было необходимо.
Ясмин величаво прошествовала через автоматические двери нью-орлеанского международного аэропорта. Носильщик, который рядом с ней казался пигмеем, завороженный видом ее длинных ног, открывавшихся из-под кожаной мини-юбки, тащился следом, толкая тележку с двумя чемоданами.
Заслышав гудок автомобиля, Ясмин отыскала взглядом «Шевроле Ле Барон» Клэр, запаркованный, как и договаривались, у обочины. Чемоданы переложили в багажник, который Клэр открыла нажатием кнопки на приборной доске автомобиля; носильщик, получив чаевые, удалился, и Ясмин, мелькнув загорелыми бедрами, юркнула на пассажирское сиденье, наполнив салон парфюмерным запахом гардении.
– Доброе утро, – сказала Клэр. – Как долетела?
– Можешь поверить в то, что произошло с Джексоном?
Клэр Лоран бросила взгляд через левое плечо и бесстрашно ринулась в хаотичный поток автобусов, такси, автофургонов, доставляющих и встречающих авиапассажиров.
– Что же он натворил на этот раз?
– Ты что, не слышала? – изумленно спросила Ясмин. – Боже, Клэр, чем ты занималась сегодня утром?
– Просматривала счета и… А почему ты спрашиваешь?
– Ты не смотрела новости по телевизору? Не слушала радио? – Ясмин прислушалась: в машине звучала кассета.
– Я специально избегала сводок новостей на этой неделе. Не хотела, чтобы мама наткнулась на очередное высказывание Джексона Уайлда в наш адрес. Кстати, мы получили еще одно приглашение на теледебаты с ним, я опять отказалась.
Ясмин все смотрела с изумлением на свою лучшую подругу и делового партнера.
– Ты действительно ничего не знаешь?
– Что? – рассмеялась Клэр. – Очередные нападки на «Французский шелк»? Что он сказал на этот раз – что мы будем гореть в аду? Порекомендовал исправиться или еще что-нибудь? Сетовал, что я разлагаю мораль американцев своим порнографическим изданием?
Ясмин сняла большие темные очки, которые она носила, когда не хотела быть узнанной, и взглянула на Клэр своими тигриными глазами, которые вот уже целое десятилетие украшали обложки бесчисленных модных журналов.
– Преподобный Джексон Уайлд уже больше ничего не скажет о тебе, Клэр. Он больше не будет оскорблять «Французский шелк» и наш каталог. Он уже ничего не сделает, дорогая. Этот тип заткнулся навсегда. Он отбросил копыта, – сказала она, переходя на жаргон своего детства.