Французская любовь - стр. 12
Неожиданно вспомнив, ради чего, собственно, мы с ним знакомились, я сказала:
– Знаешь, пожалуй, я знаю, кто мог бы тебя утешить. У меня есть такая замеча…
Договорить он мне не дал. Схватив мою руку, принялся осыпать ее поцелуями. От неожиданности я запнулась на полуслове и с полным непониманием происходящего воззрилась на него. Потом запоздало обнаружила, что уже месяц как не делала маникюр, и поджала пальцы внутрь ладони, не видя другой возможности высвободить руку.
Он уставился на меня умоляющим взглядом и произнес:
– А у тебя есть водка?
Я растерялась. Неужели и этот алкаш?! Везет же мне!
Или, что еще более оскорбительно, ко мне можно проникнуться симпатией только после определенного количества спиртного?
Словно почувствовав мое отчаяние, он прошептал:
– Не обижайся, у меня просто очень тяжелый период, и ни в чем я пока не вижу спасения. Не гони меня! Я тебе пригожусь.
Он хватался за меня как за соломинку, и я не смогла ему отказать. Как и никогда, впрочем, не могла отказывать нуждающимся…
Два месяца мы почти не разлучались. Он приезжал ко мне в любое время суток, когда ему это было необходимо, или вызывал меня к себе примерно так: «Если не увижу тебя в течение часа, я умру!»
И я не могла противостоять его напору. Никогда прежде на меня не обращали внимания столь красивые мужчины. Он сумел уверить меня, что я привлекательная. И умная. И тонкая. Душой.
Однажды, заснув на моем плече, он неожиданно встрепенулся и вскрикнул:
– Прошу тебя, прошу, умоляю!
– Да, Павлуша, что, что такое? – воскликнула я испуганно.
– Прошу тебя, – заплетающимся языком произнес он. – Никогда, ни-ког-да не надевай этот свой лиловый пуховик, да еще в комплекте с рюкзаком! Это страшно несексуально. – И вырубился.
Так и не поняв, сон ли ему плохой приснился или это его подсознание выдало подобный бред, но на следующий день я пошла на рынок.
На отложенные на черный день отпускные купила жутко дорогой плащ на подкладке из искусственного меха и симпатичную вместительную сумку с двумя лямками через плечо. Ну что делать, ну люблю я большие и практичные вещи! И чем ему мой пуховик не понравился? Пять лет сносу ему не было! Пришлось тем не менее потратиться, ведь я, кажется, почти потеряла голову. Настолько, что даже светлый лик кумира моей юности стал постепенно меркнуть в лучах неожиданно нахлынувшего чувства к новому возлюбленному.
А возлюбленный… возник однажды на пороге моей квартиры (как всегда, поздно вечером). Позволив накормить себя ужином, он взглянул на меня загадочно-отстраненно и произнес:
– Ох…
– Что такое, Павлуша, что случилось? – вновь закружилась я.
– Знаешь, – сказал он после короткой паузы, – я обожаю свою жену. – Быстро взглянул на меня и добавил: – Но сегодня вполне готов к разврату!
Разумеется, я выставила его вон.
И прорыдала всю ночь…
Через две недели он позвонил, справился обо мне и… попросил в долг двести долларов, извиняясь и уверяя, что я самый добрый человек на свете и потому пойму и не смогу отказать.
– Жена прилетает из Италии, – приняв мое молчание за сопереживание, объяснил простодушно. – Представляешь, она наконец поняла, что лучше меня никого нет, и потому именно мне позвонила и попросила ее встретить!
Я продала плащ той самой медсестре, которая «устроила» мне Павла, и поехала с обзорной экскурсией по Золотому кольцу. По маршруту Суздаль—Палех—Шуя. Мне необходимо было уехать прочь из города и прикоснуться к вечным ценностям.