Французская литературная классика на отечественном экране и русская на французском. Материалы научной конференции 9–10 декабря 2012 г. - стр. 27

Главный герой – Шарль – это смесь Ставрогин (из семьи высокой буржуазии, образ Ивана-Царевича – в фильме это подчёркнуто харизмой героя, его независимостью) и Кириллов (идеология самоубийства). Возле него, как и в романе Достоевского, две девушки – Альбер-Даша и Ядвиж-Лиза. Альбер бросает родительский дом и уходит к нему, с Ядвиж он расстаётся. И постоянно задаёт другим-себе вопрос, кого из них двоих он больше любит. Экологист Мишель соткан из Шатова (тот спасал Россию, а этот – весь мир, природу) и Маркирия, который сопровождает любимую, из-за гордости отдающуюся другому. Друг-наркоман – вариация на тему Федьки-каторжника, на что указывает сцена в церкви (он ворует деньги из ящика – вспомним роман), да и мотив покушения Федьки на Ставрогина. Даже «старец Тихон» есть у Брессона – это психоаналитик.

Для меня доказательством того, что это именно «Бесы» является и то, что Брессон, показывая бунтующую студенческую среду, даёт духовную оценку революциям 68-го года, противоположную эйфории общественного мнения, в особенности левых интеллектуалов. Не общественное сознание и критическое отношение к действительности и вытекающую из них жажду общественных и социальных преобразований пробудило оно в молодых умах и душах, а саморазрушающее тяготение к хаосу. Как человечество истребляет природу (и Мишель это демонстрирует в своих фильмах и книгах), так оно истребляет и себя. Кто виноват? На этот вопрос у Брессона, как и у Достоевского, один ответ – дьявол. Типичный для религиозного христианского сознания.

Фёдор Михайлович предупреждал в «Бесах» о грядущей катастрофе, Брессон о том же предупреждает нас в своём фильме.

И заключая эти беглые размышления об экранизациях произведений Ф.М. Достоевского Робером Брессоном и о духовной близости этих двух авторов, хочется вспомнить крылатую фразу Жан-Люка Годара о том, что, если русский роман – это Достоевский, то французское кино – это Брессон. Наверное, Годар соединил этих двух мастеров не по тому принципу, который заявлен в данной статье. Но у её автора есть единомышленник, высказавший сходную по мировоззрению мысль и определивший характерный для некоторых художников метод, принадлежность к которому даёт нам основание объединить русского писателя и французского кинорежиссёра (равно как и итальянского гения Роберто Росселлини, к фильму которого «Франческо, министрель Божий» она относится): «Эта картина иллюстрирует действительность чисто духовного порядка»[47].

Во Франции произведения Чехова экранизировались редко. На большом экране вышли всего три картины: «Отель „Франция“» (1986) Патриса Шеро по «Безотцовщине»[48]; «Малышка Лили» (2003) Клода Миллера по пьесе «Чайка» и «Ваня на 42-й улице» (1995) Луи Малля по пьесе «Дядя Ваня».

До выхода в 1986 году фильма «Отель „Франция“» Шеро – первой киноверсии чеховской пьесы – экранизации сводились к адаптации произведений автора для телевидения[49].

Однако было бы ошибочным утверждать, что Чехов вовсе не присутствовал на широком экране. Первое кинематографическое знакомство французского зрителя с автором происходило, в первую очередь, благодаря иностранным, в том числе и советско-российским экранизациям. В качестве примера приведём несколько картин: «Чайка» (1968) Сиднея Люмета (с такими актёрами, как Джеймс Мэйсон, Ваннеса Редгрейв и Симона Синьоре); «Попрыгунья» (1955) – дебютный фильм Самсона Самсонова, премированный на Венецианском фестивале и получивший широкое признание критики; «Дама с собачкой» Иосифа Хейфица (1960) – фильм, представленный в конкурсной программе Канн и получивший специальный приз фестиваля; две картины Никиты Михалкова: «Неоконченная пьеса для механического пианино» (1977) и «Очи чёрные», (1987); фильм «О любви» (2004) Сергея Соловьева, переведённый на французский язык, неоднократно показанный на международных фестивалях, и, наконец, «Палата № 6» Карена Шахназарова, которая в мае 2010 вышла на широкий экран Франции.