Француженки не крадут шоколад - стр. 21
Губы Сильвана вытянулись в изящную французскую трубочку, выразив беззвучное удивление. Посмотрев на ее тарелку, он перевел взгляд на рот Кэйд. Его бровь вопросительно приподнялась.
Неужели он полагает, что именно так может проникнуть в ее тайные мысли? И какие же молчаливые вопросы таились в его глазах, в глубине которых загорались и гасли теплые лучики?
– Сегодня я съела слишком много шоколада, – быстро пояснила Кэйд.
На лице Сильвана отразилось самодовольство.
– Я ведь заходила к Доминику Ришару, – снисходительно добавила она.
Удар попал в цель, рот Шанталь изумленно открылся, и она изящно прикрыла его пальчиками с идеально накрашенными ноготками. Кэйд тоже тщательно ухаживала за руками, но вряд ли сумела бы прикрыть рот столь эротично. Может, француженки практикуют пластику перед зеркалом? А вот Сильван поджал губы, и любому стало бы ясно, что Кэйд добилась своего.
– Ну и что? Он продался? – с негодованием спросил он.
Пока ее мысли метались между ложью или признанием в неудаче, Кэйд вдруг вспомнила, что является совладелицей разветвленной международной сети корпораций.
– Я не имею права обсуждать переговоры о заключении контрактов с третьими лицами, – заявила она с мягкой невозмутимостью, с какой множество раз выступала на деловых совещаниях.
Этот ответ ему явно не понравился. Он резко развернулся к своей спутнице, хотя едва сдерживал возмущение.
– О, неужели вы пытались купить Сильвана? – игриво промолвила Шанталь, очевидно, стараясь снизить напряжение, чтобы вновь завладеть его вниманием и вернуть вечеру приятную легкость. – И сколько же ты стоишь, chéri?[33]
Сильван пронзил Шанталь молниеносным взглядом.
– Я не продаюсь.
– Сомнительное заявление, – мило заметила Кэйд, придав своему голосу тонкий оттенок высокомерной язвительности. «Что было чертовски трудно сделать, говоря на чужом языке», – думала она позже, пытаясь утешиться. – Вчера я заплатила почти тысячу долларов, чтобы попробовать вас на вкус.
Брови Шанталь полезли на лоб. Но даже изумлялась она красиво. А губы Сильвана опять вытянулись в красивую французскую трубочку. Потом он усмехнулся.
«Что за двусмысленную чушь я сморозила?» – Кэйд отчаянно захотелось, чтобы земля расступилась и поглотила ее. Минута понадобилась Сильвану, чтобы его усмешка преобразовалась в нечто более цивилизованное, в блестяще и великолепно выраженное самодовольное злорадство.
– Да, пожалуй, вам удалось.
А Кэйд не могла даже заставить себя выдавить, что имела в виду «вкус его шоколадных конфет», сознавая, что оговорка была почти по Фрейду. Ведь они оба понимали, что, когда она наслаждалась его шоколадными конфетами, в них присутствовало нечто от него самого.
Ей оставалось лишь попытаться изобразить презрение, сожалея, что она не отработала его перед зеркалом, когда практиковалась в произношении французского «u». Знания языка явно недостаточно для того, чтобы нормально жить во Франции.
– А вы не думаете, что он несколько дороговат? Хотя полагаю, что вы всегда можете одурачить клиентов, продавая им свою продукцию, если считаете, что цель оправдывает средства.
На его скулах заходили желваки. Ситуация стала взрывоопасной.
– Сильван признан самым лучшим шоколатье Парижа! Это не обсуждается, – заметила Шанталь.
– Неужели? – воскликнула Кэйд. – Так, значит, вы ни разу в жизни не пробовали продукцию Доминика Ришара?