Француз - стр. 4
– А у вас в Лионе подают такую рыбу? – с улыбкой поинтересовался Антон.
– У нас в Лионе очень много чего есть, – ответил Жерар. – Но такую рыбу точно нигде не найти. Not even in Lyon[1]. Чисто русская вещь. Но в разнообразии я нахожу очарование этой жизни, – философски произнес француз.
– А я – в тайнах. Но особенно в их разгадывании. Вы ведь поэтому искали со мной встречи? Мой друг Ральф сказал, у вас для меня интересное дело. Он отчего-то считает, что я могу захиреть от размеренной жизни. Возможно, он прав. Итак…
– Прямо сразу? Без водки? – Жерар надел на лицо маску удивления.
– А при чем здесь водка?
Не то чтобы Антон не знал, при чем здесь водка. Обычный, набивший оскомину дремучий стереотип. Если русский, то обязательно водка. Сколько ни обряжайся в европейское, ни заказывай в ресторанах приличное по качеству и цене вино, ты для них все равно «водочник», агрессор и манкурт, почем зря швыряющий налево и направо купюры, предварительно наверняка отмытые с помощью криминальных схем. А еще ты чуждый тип в тельняшке, балдеющий от цыган и при первом удобном случае непременно пускающийся вприсядку.
– Говорят, у вас, у русских, без водки дела не делаются.
– Это верно, но отчасти. Во-первых, подойдут и другие напитки, хоть абсент. Во-вторых, прежде чем дела пойдут, надо договориться. А уж потом… А вообще у нас еще говорят, что кур доят!
– Как это, кур доят?
– Такой рифмованный афоризм. Образный намек на то, что надо меньше верить стереотипам и всяким небылицам.
– Да я шучу, Антон, – воскликнул Жерар со смехом. – Примитивный французский юмор. Хотя я где-то читал, что русские как раз его понимают и любят. У вас даже Пьер Ришар считается гениальным актером, а Депардье вы сделали гражданином России. О’кей, мне тоже неохота морочить вам голову дипломатическим трепом, поэтому сразу переходим к сути вопроса. Прежде всего, имею честь сообщить вам, что этот ресторан принадлежит мне… – Жерар горделиво откинулся на стуле и в ожидании реакции уставился на собеседника.
Однако на Антона его заявление никакого эффекта не произвело. Даже несмотря на то, что фраза this restaurant belongs to me[2] прозвучала недвусмысленно и четко, он посчитал, что француз ошибся, ведь английский-то для него тоже не был родным языком. Именно поэтому Антон продолжал оставаться невозмутимым, а лишь только кивнул в ответ, из вежливости.
– Чертовски приятно иметь дело с человеком, умеющим слушать, – воскликнул француз с досадой. – Казалось бы, произносишь нечто из ряда вон выходящее, а собеседник не перебивает тебя, а терпеливо ждет объяснения. Мы с вами сработаемся.
Жерар засмеялся, но вышло у него это нервно. Антону было и вовсе не до смеха. Выходит, этот подозрительный человек из Лиона, «сосватанный» Антону его старинным немецким приятелем Ральфом Мюллером, не оговорился, а он не ослышался. За последние годы, наполненные невероятными приключениями, Ушаков повидал всякое, но не отвык подозревать некоторых людей в неадекватности, особенно если они в самом начале знакомства начинают нести ахинею. Он ведь прекрасно знал, кто владелец заведения, даже виделся с ним несколько раз.
И все же для верности Антон переспросил:
– Этот ресторан принадлежит вам, так вы сказали? Быть может, вы имели в виду, что это место как раз для вас? You meant «you belong to this place»?