Фотостудия - стр. 6
– Солнышко, всё хорошо. Всё хорошо, – прошептал он, растянув последнее «хорошо», и чмокнул её в голову чуть выше лба.
На пару мгновений Женя погрузилась в состояние, очень похожее на блаженство. Но лишь на пару мгновений. Как только они закончились, она снова вернулась к реальности и к горлу подступили слёзы.
– Нет ничего хорошего, – выдавила она.
– Ну, не нагнетай. Да, не всё получилось, как ты хотела, но в целом… по-моему, всё прошло… да, не плохо, – сказал Максим, продолжая гладить её по волосам.
Эти слова резанули Женю по сердцу. Она резко подняла голову и посмотрела на Максима.
– Ты идиот?! Или тебя там не было?! – спросила она, почти крикнув, и оттолкнула его от себя.
Женя была фотографом с десятилетним стажем. Последние пять лет она проводила мастер-классы для других фотографов, как правило, начинающих, которые желали перенять её опыт. Относилась она к этому очень серьёзно и зачастую возводила достаточно серьёзные декорации прямо на улице. Это приносило хорошие деньги, поэтому Максим, само собой, разумеется, принимал в этом активное участие.
На лице Максима появилась растерянность. В кухню задул холодный ветер, Максим поёжился и, глянув на форточку, закрыл её. Потом снова посмотрел на Женю всё с тем же выражением.
– Слушай, ну, не такой получился мастер-класс, как ты хотела, не всё бывает идеальным. Чего так убиваться-то? – спросил он.
Эти слова обожгли Женю ещё больше. На её лице отразилась жуткая злоба. Она подошла к Максиму, посмотрела ему в глаза и ткнула правым указательным пальцем в грудь.
– Не тебе говорить мне об этом! – прошипела она и снова ткнула его в грудь. – Что, если твои мазюльки окажутся не такими идеальными, как ты хотел, а?
Максим рисовал комиксы. Денег это практически не приносило, поэтому основным источником заработка с его стороны была свадебная видеосъёмка. Они с Женей часто работали на свадьбах вместе.
Внутри у Жени что-то сорвалось. Она сама не заметила, как начала колотить Максима уже обеими руками, исторгая слёзы полноводной рекой. Он быстро схватил её за руки, дёрнул на себя и обнял, зажав её руки между своей грудью и её. Женя взбесилась и попыталась вырваться, оттолкнувшись ладонями, но у неё не получилось.
– Отпусти меня! – крикнула она.
Но Максим продолжил её держать.
Дверь на кухню открылась и вошёл сонный Костя, пухлый подросток с тёмными короткими волосами.
– Вы чего орёте? – пробормотал он, продирая голубые глаза.
Максим сильнее прижал Женю к себе и стал качать из стороны в сторону, как младенца.
– Да ничего, она устала просто. Всё нормально, ложись, – сказал он.
Костя пару раз сонно кивнул и закрыл дверь, за стеклом которой тут же моргнул свет. Спустя несколько секунд он моргнул снова и послышался звук закрываемой в коридоре двери. Женя, качаемая Максимом из стороны в сторону, беззвучно лила слёзы. Через минуту Максим отвёл её в спальню, уложил в кровать и, накрыв одеялом, обнял. Только Женя этого уже не чувствовала. Она была настолько обессилена, что практически спала на ходу.
В их спальне на подоконнике, в старом чёрном пластмассовом горшке, с засохшим цветком, мёртво свисающим через край, освещённый лунным светом, стоял цикламен.
Максим в синих шортах и чёрной майке сидел на кухне за столом, пил кофе с молоком и уплетал маршмеллоу из пачки, которая была уже почти пуста. За окном по тротуарам сновали люди, то и дело ускоряясь, чтобы не пропустить автобус. Возле светофора толпились машины. Из-за этого светофора казалось, что квартира находилась на старте гоночных автомобилей. Мир постоянно затихал на минуту, но, как только загорался зелёный, он оглашался рёвом двигателей, рвущихся к финишу. Вот и сейчас очередная партия гонщиков сорвалась с места.