Фотографов с рук не кормить! - стр. 22
Наверное, я все же сильно приложилась, потому как мозг переклинило. Иначе с чего я вместо того, чтобы тут же оттолкнуть этого гада, высказав все, что о нем думаю, сама себя оборвала на еще только первом зародившемся в горле звуке гневной тирады?
А может, виной всему глаза Ника, в которые хотелось смотреть долго и без стеснения? Их затягивающая, манящая темнота и янтарный огонь, бушующий в самой глубине. Этот взгляд не впивался в меня, не сверлил, не требовал, не пронзал, не ранил. В нем были лишь раскаяние и… забота. А еще что-то такое, отчего мое сердце пропустило удар.
– Аня, прости, – звук хриплого голоса разорвал тонкую, но натянутую до предела нить.
– Лучше слезь с меня, а уж потом извиняйся, – я фыркнула, возвращаясь в реальность, где время и не думает замедлять свой бег, а жизнь и вовсе бьет ключом. Причем газовым, разводным. С размаху. По голове. А у судьбы на такой случай, увы, касок не предусмотрено.
– Если встану – ты будешь меня слушать? – как-то уж слишком проницательно вопросил Ник. Я даже удивилась: в каких-то вопросах он недогадлив, а тут… прямо просчитал мою реакцию.
– Нет. – Отрицать было бессмысленно.
– Я так и думал, – невесело усмехнулся он, но все же каким-то образом переместился так, что вес его тела больше не давил, но вот решись я сбежать – сильно сомневаюсь, что получилось бы. – Потому что сам поступил бы точно так же.
Когда лежишь лопатками на полу, а над тобой нависает сильное мужское тело, открыто высказывать, все, что думаешь о наглеце, кипя при этом гневом, – не сильно разумное решение. Но я просто не смогла сдержаться.
– Я уже десять раз пожалела о нашей встрече!
И брыкнулась с силой, отринув все доводы логики, что ни к чему хорошему это не приведет. И, судя по шипению Ника, угодила в чувствительное место. Но он даже не шелохнулся. Лишь лицо стало непроницаемым.
– Я честно предупредил, что у меня дерьмовый характер. Я привык решать не только за себя, но и за других. И не только на работе. Поэтому…
– Это ты так извиняешься? – дошло до меня.
– Еще нет, но я пытаюсь. – Ник прищурился.
– Угу. Предварительно оглушив и зафиксировав жерт…
– Аня! – он все же не выдержал. – Я пытаюсь тебе объяснить, что я не хотел… Вернее, хотел. Мне был позарез нужен твой комп. И поверь, я ничего такого с ним не сделал.
– Ничего?! Ты как минимум его взломал! – Я еще раз брыкнулась, из чистой вредности целя в то же место. Но Ник был настороже. И увернулся не только от пинка, но и от брошенного в него гневного взгляда. Сволочь!
– Это было необходимо!
– А если бы тебе было необходимо кого-нибудь убить и спрятать тело? Ты бы его этой ночью приволок в квартиру?
– Не говори ерунды! Я бы выкинул его в мусорный бак, и вообще, Ань, хватит меня пинать.
– Я еще и не начинала. Вот сейчас…
– Сама напросилась. – С этими словами меня… нет, не скрутили, не оглушили и даже не попытались как-то навредить здоровью. Только нестабильной женской психике. Потому как меня поцеловали.
Губы жесткие. Со вкусом дикой мяты и лайма. Пьянящие, как виски. Это был поцелуй-волна. Остужающий ярость, подхватывающий, как щепку, и уносящий далеко. Прикосновения стали откровеннее. Его пальцы задрали футболку, коснувшись ребер, и меня словно током ударило.
Я вздрогнула – то ли от удовольствия, то ли осознав наконец, что происходит, и… не я одна. Ник отстранился так же резко, как и обрушился на меня.