Фотография с прицелом (сборник) - стр. 36
– Вначале с нами. А потом они…
– Что потом?
– Как бы это выразиться половчее?
– Отлучились, – подсказал Пафнутьев.
– Да, так будет правильно. Именно отлучились.
– А куда они могли отлучиться?
– Да куда угодно! К другой тусовке примкнуть. Ведь все знакомые. У кого-то к кому-то повышенный интерес, к берегу могли пройти, к причалам, домой запросто отправиться.
– В этот вечер вы их больше не видели?
Вроде простенький вопрос задал Пафнутьев, а Ющенко вдруг замолчал. Шли секунды, а он сидел, опустив голову, и ничего не говорил. Павел тоже не нарушал эту неожиданно возникшую паузу, давал ей возможность затянуться подольше, чтобы она стала каким-то переломным моментом в их разговоре.
Наконец-то Ющенко поднял голову и с каким-то удивлением посмотрел на Пафнутьева. Он как бы очнулся, вернулся издалека, где мысленно только что побывал.
– Дались вам эти девочки! – с улыбкой проговорил Константин. – Что-то вы очень уж плотно заинтересовались ими!
– Знаешь, Костя, должен признаться, девочками я давно уже не интересуюсь. Просто ты заговорил о подробностях вашего вечера. Вот я и прикидываю, вспоминаю, как у нас это было.
– Ну и как у вас? Лучше? Хуже?
– Да почти так же. Только хуже. Не было у нас ни парка, ни реки, ни причалов. По улицам пошатались и по домам разбрелись. Вот и все. Даже нос никому не расквасили. – Пафнутьев усмехнулся. – Вспомнить, понимаешь, нечего.
– Но девочки-то были? – осведомился Ющенко.
– Девочки были, но я их и не помню толком. Не было у нас в тот вечер ни объяснений, ни заверений, ни обещаний. Как-то бесчувственно расстались. Впрочем, может быть, это только у меня так тускло получилось, а у других все прошло по полной программе – с поцелуями, слезами, объяснениями. Мне всего этого в ту ночь бог не дал. А вот позже бывало. Всякое случалось. С нашими же девочками, с одноклассницами. А в прощальный вечер надо мной еще висел тяжкий гнет учительского надзора. Честно говоря, он и сейчас все еще висит надо мной, как чугунная кувалда, – признался Пафнутьев. – Но эта кувалда меня уже не угнетает, скорее забавляет. Ладно, замнем для ясности. Скажи мне лучше вот что. Как получилось, что ты уехал из родного города на следующий день после выпускного вечера? Вроде бы надо пошататься по улицам, посидеть в забегаловках, повидаться с девочками. А ты в поезд и на Украину.
– Это все дядька устроил. Он пришел еще накануне вечером, шлепнул билет на стол и сказал, что завтра едем. Ректор, дескать, ждать не будет, он в какие-то края уезжает, в отпуск. Познакомишься, дескать, произведешь хорошее впечатление, и все – считай, что ты уже студент.
– А этот твой дядька тоже при этом институте? – спросил Пафнутьев.
– Теперь да. Он там главный завхоз, а ректор – его лучший собутыльник. А в институте восемнадцать тысяч студентов! Вся Африка, Южная Америка и даже остров Пасхи.
– Что?! И остров Пасхи?! – Пафнутьев от удивления откинулся на спинку кресла.
– Да, был один с острова Пасхи. Хороший парень. Темненький, но не черный, нет. В нашей группе учился. Мы с ним немного корешились.
– В гости не звал?
– Звал! – радостно выкрикнул Ющенко.
– Поедешь?
– Уже был!
– Далековато тебя носило, – негромко проговорил Пафнутьев, думая о чем-то своем. – Через Бразилию добирался?
– Через Чили.
– Это ж надо! – Пафнутьев покрутил головой. – Оставаться не предлагал?