Фотография из Неаполя - стр. 5
И если бы мне пришлось отвечать на вопрос, чего бы мне такого хотелось, пока наш мир ещё не погиб в огне и пепле, я бы сказал, что хотел бы успеть насладиться любовью девушки, будто вышедшей из-под резца Кановы, с глазами из чёрного оникса и такими же бровями и, может быть, ещё рассказать пару историй.
Положим, Паоло. Пусть его зовут Паоло. Он появляется перед нашим внутренним взором, выныривая из слепящего пучка света – узкой улочки, прилегающей к виа Рома. Ему двадцать один, он высокого роста брюнет, и хотя у него заурядная внешность, он щеголевато одет, у него живые привлекательные глаза и располагающая улыбка. Паоло из хорошей семьи, его отец средней руки адвокат, а мама заботится о детях: у Паоло есть ещё две младшие сестры. Паоло учится на медицинском факультете и работает в магазине Джакомо Броджи на Площади мучеников. Отцу он говорит, что хочет стать врачом, но сердце его отдано фотографии: хотя хозяин лавки иногда ставит его за прилавок, Паоло больше всего нравится работать в проявочной.
Сегодня 1 июля 1931 года, среда. Паоло нужно на работу, но он специально вышел из дома пораньше – у него есть ещё одно дело. У Паоло чудесное настроение, он идёт вниз по виа Рома едва не вприпрыжку, обгоняя прохожих, и, сощурившись, поглядывает наверх и вправо – туда, где облизывает уже верхушки домов горячий язык солнца. Виа Рома становится всё шумней и многолюдней – дворник с зажатой в зубах папиросой метёт мостовую, осёл тащит вверх телегу с овощами, торопятся на работу служащие, на углах прилегающих улочек роятся стайки детей – дети хохочут, высмеивая прохожих, ослы и лошади клацают копытами по мостовой, звенит проезжающий мимо трамвай; пахнет навозом и свежими булочками. Чем ближе к площади, тем больше попадается представительных джентльменов в шляпах и костюмах с бабочками – во рту сигара, в руке трость, под мышкой газета: деловые люди – владельцы контор и магазинов.
На перекрёстке с пьяцца Сан-Фердинандо становится совсем оживлённо, Паоло приходится лавировать между медлительными прохожими, он обходит фонтан и перебегает улицу наискосок проезжающему автомобилю, прямо к кафе «Гамбринус». Там у него назначена встреча.
Вчера вечером в дверь квартиры позвонили, и мать крикнула ему, мол, Паоло, к тебе девушка. Он раскраснелся – никакие девушки к нему обычно не приходили, и чёрт знает теперь, сколько будут хихикать сестрички, – и вышел в прихожую. Девушка была незнакомая. Сказала, что её попросил зайти доктор Эудженио и что он очень просит Паоло завтра утром встретиться с ним в «Гамбринусе». Паоло смотрел на девушку и несколько стеснялся того, что она не такая уж симпатичная – сестрички, разумеется, уже выглядывали из своей комнаты и, конечно, уже хихикали. Сбивчиво он ответил, что да, конечно, обязательно придёт, и нужно ли что-то ещё, ну, раз нет, тогда… И закрыл за девушкой дверь. Повернулся и показал сёстрам кулак. Девчонки мигом заперлись у себя и за дверью в полный голос захохотали.
Разумеется, Паоло знает, что за доктор Эудженио ждёт его в кафе. Эудженио на пять лет старше Паоло: когда Паоло поступил на факультет, Эудженио оканчивал бакалавриат, и Паоло проходил у него практику. Они подружились и часто встречались в университете и в компаниях. Эудженио был красив и самоуверен, у него были прекрасные манеры, он знал всё на свете, был добрым и обаятельным, острил и рассказывал истории так, что заслушаешься. В него были влюблены все девушки; Паоло мечтал быть на него похожим. Дело было ещё до чрезвычайных законов, тогда ещё можно было многое говорить из того, что теперь уже нельзя, но даже с учётом этого Эудженио иногда говорил такие смелые вещи – про Муссолини и революцию, – что это вызывало восторг. Последний год Паоло всё больше времени проводил в мастерской, Эудженио был постоянно занят, и они почти не виделись.