Фотограф - стр. 4

Вместе с этим открытием у Алена обострилось желание жениться на милой доброй девушке, завести семью, иметь много детей. Он понимал: ему необходимо, что называется, встать на ноги.

Нельзя сказать, что приемные родители плохо относились к Алену. Но он был хилым, болезненным. И выполнять обычную для крестьянина повседневную работу ему оказалось не под силу. Поэтому, достигнув совершеннолетия, Ален попрощался с приютившим его домом и отправился в Париж.

Париж начала ХХ века напоминал волчок. От центра по спирали располагались благополучные округа, заселенные состоятельными буржуа, способными заплатить немалую плату за право жить в новых красивых домах.

Неизвестно, что больше подвигло власти Франции кардинально перестроить Париж: прокатившаяся Европой эпидемия холеры или участившиеся демократические революции. По иронии судьбы эти события произошли чуть ли не в один год. Но как бы там ни было, средневековый перенаселенный Париж со смрадными сточными канавами исчез, а появился новый Париж – образец для других европейских столиц.

С легкой руки Жоржа Османа [3]на смену узким и живописным улочкам пришли широкие бульвары и площади современного города. Старые лачуги были безжалостно снесены, новые доходные дома заселили государственные служащие высоких рангов, старшие офицеры, дворянство, а осевшая гуща из бедноты теперь жалась к окраинам и пригородам, где жизнь была несравненно дешевле парижской.

Просторные радиальные улицы помогли покончить со зловонными миазмами – и с бунтарскими настроениями парижан. Единственное, с чем не справился неугомонный градостроитель – это с озеленением Парижа. Город теперь представлял собой каменный открытый короб, сплошь вымощенный булыжником, с широкой проезжей частью, но с узенькими каменными тротуарами, которые жались как можно ближе к стенам каменных же домов. Летом Париж изнывал от жары и страдал от пыли. Мостовые поливали водой из шлангов, но это давало только кратковременную передышку.

Ален покинул столицу маленьким перепуганным ребенком, а возвратился беспомощным ранимым юношей. Он был почти нищим. Вдобавок, его частенько из-за внешности принимали за чужестранца, хотя по закону он и считался французом. В конце концов, Ален снял крохотную комнатку в 20 округе – бедном районе, в основном заселенном иммигрантами.

Предусмотрительно выбрав для переселения весну, Ален имел в распоряжении довольно времени бесцельно побродить городом, прежде чем нужда заставит его подыскать себе занятие.

Молодости все интересно, а в Париже было на что посмотреть. Уж что что, а повеселиться парижане всегда любили и умели. Очень популярны были массовые гуляния, всевозможные многолюдные зрелища, где собирались все слои населения. А как мог Ален миновать Монмартр? Единственный в Париже район, освобожденный от налогов на алкоголь, притягивал к себе то, что мы привыкли называть богемой, а заодно и остальное не очень респектабельное сообщество. Вино лилось рекой: белое, красное, розовое. Ведь недаром же Франция считалась страной сплошных пьяниц! Справедливости ради стоит заметить, что многие известные художники, подвизавшиеся на этом поприще, создавали свои лучшие полотна в винном дурмане. И, кроме того, капризной изменчивой Музе иной раз помогал не только Бахус, но и Венера, богиня плотской любви и желания.