Форт Росс. В поисках приключений - стр. 8

До его сознания четко донеслись слова: «Деньгами захотели Россией править! Не бывать этому! Слышите? Не бывать!» Дмитрий вздрогнул. Но уже другой, хорошо поставленный голос тут же продолжил: «…как было заявлено на встрече с представителями прессы. Мы продолжим знакомить вас с материалами по делу Ходорковского в следующем выпуске новостей».

Дмитрий сел на кровати. «Ну вот, все и объяснилось, – пронеслось у него в мозгу. – Телевизор на ночь надо все-таки выключать. А то еще и не такая дрянь в голову залезет! Ну и пить, понятно, надо меньше. А уж если пить, то хотя бы не курить».

Тяжело вздохнув, Дмитрий поднялся и прошел в гостиную. Поднял с пола телевизионный пульт, щелкнул кнопкой выключателя. Экран погас, и в комнате воцарился равномерный шум кондиционера вперемешку с гулом далекого уличного трафика. Дмитрий подошел к окну, раздвинул шторы. В зеркальном небоскребе напротив отразилось размытое маревом большого города бледное нью-йоркское солнце. Уже больше года снимал он эту квартиру в центре Манхэттена, на пересечении 54-й улицы и Лексингтон-авеню, а все никак не мог привыкнуть к панораме, открывавшейся взору с тридцатого этажа. Точнее, к чувствам, которые этот вид дарил. Ощущение парения над огромным городом с желтыми букашками такси далеко внизу словно превращало смотрящего в некое существо со сверхъестественными способностями. Иллюзия, конечно, но иллюзия настолько сильная, что она одна способна была покончить с сезонными приступами хандры, к которым, как и все творческие люди, Дмитрий был склонен. Особенно в промозглые осенние дни с их бесконечными дождями. Правда, спасала работа, которую он, в отличие от многих, любил. Хотя работой в прямом смысле слова это тоже назвать было сложно. Согласитесь, ну как можно назвать работой то, что ты бы делал и так, даже если бы тебе за это не платили? Никак нельзя. Поэтому спустя годы, проведенные в профессии, Дмитрий все еще с изумлением взирал на чеки, которые он получал за телевизионные репортажи, и про себя благодарил судьбу за то, что хотя бы со смыслом жизни и своим предназначением в ней ему разбираться не пришлось.

Он был Рассказчик. Да, именно так, с большой буквы. Каждый век вносит что-то свое в способ повествования. От гуслей и арф человечество поднялось до радио и телевидения, но и эти технические чудеса служили все той же одной древней цели – доносить информацию до ушей слушателя. И как во все времена, кому-то суждено было остаться на уровне «информаторов», или «корреспондентов», а кто-то благодаря таланту поднимался до высот Рассказчика.

Дмитрий был талантлив. Более того – он был популярен. Он рассказывал то, что ему самому удалось познать, уважая в своем слушателе собеседника, оставляя за ним право самому делать выводы и вовлекая таким образом в интерактивный процесс коллективного познания. За что его и ценили. Правда, сам Дмитрий изрядно удивился бы подобному анализу своего творчества. В те редкие моменты, когда во время вручения призов на телефестивалях у него брали интервью, он любил повторять, что формула его успеха заключается всего лишь в любви к своему делу. Последний его телевизионный цикл, «По Америке», принес ему заслуженную славу; именно благодаря этому циклу он и оказался в этой стране.