Формула уничтожения - стр. 2
– Я уже в курсе дел, – спокойно ответил осетин. – Произошло маленькое недоразумение. Уверяю тебя, к нашему бизнесу это не имеет никакого отношения.
– Смотри! Я тебе снова верю. Да и Рыбак мне понравился. Он хорошо держался во всем этом испытании, по-мужски. Назначай новое время и место встречи. Рыбак мне нужен…
По единственной улице пограничного поселка Родимцево, распугивая кур и гусей диким воем, носилось авточудовище. От уважаемой в прежние годы машины марки «запорожец», превратившейся ныне в «иномарку», угадывались лишь внешние очертания да мотор, помещенный сзади, который и издавал непотребные звуки из-за полного, катастрофического отсутствия глушителя. За рулем этого авточудовища гордо восседал черноволосый офицер-пограничник с погонами старшего лейтенанта.
Старший прапорщик Кривцов, наблюдавший за всем этим, только дивился: как подобная куча металлолома могла еще передвигаться и даже развивать приличную скорость.
Как ни странно, старшего прапорщика Кривцова на заставах пограничного отряда в лицо знали немногие, хотя в сравнительно недавно созданном управлении, закрывавшем одну из самых протяженных «прозрачных границ» в мире, он считался опытнейшим работником. Этот парадокс объяснялся воинской специальностью Василия Федоровича, которая во всех пограничных реестрах значилась как «старший инструктор-разведчик». А профессионалы от разведки, как известно, не любят излишне светиться даже среди своих.
На заставу, входившую в состав отдельной пограничной комендатуры, разведчик Кривцов прибыл с целью прояснить обстановку, складывавшуюся на участке границы, подведомственной начальнику заставы старшему лейтенанту Липатову. Дело в том, что в последнее время у него в служебном сейфе накопился целый ворох бумаг, среди которых немало было и оперативных сообщений от доверенных лиц, которых в прочих спецслужбах принято называть коротко и ясно: агенты. Кривцов же предпочитал величать их более пространно и поэтично: «мои глаза и уши». Все они сообщали о том, что в припограничье стали появляться новые люди, деятельность которых можно было оценить как прямую подготовку к будущим нарушениям границы. Да и на сопредельной стороне отмечалась какая-то странная возня. Там то и дело возникали и исчезали разные подозрительные личности, о которых тамошние «безопасники» ничего вразумительного сообщить не могли или попросту не желали.
Но все эти сами по себе важные причины были не самым главным поводом для визита сюда разведчика. Подобные сигналы он получал со многих участков необустроенной пока границы. Основной причиной, заставившей Кривцова приехать в хозяйство старшего лейтенанта Липатова, стало сверхсекретное распоряжение, полученное из Москвы, о котором он не имел права особо распространяться…
Начальник заставы старший лейтенант Липатов заметил Кривцова, когда тот только подъехал на стареньком уазике, принадлежавшем комендатуре, к обшарпанному приземистому строению с обуглившейся крышей от недавнего пожара, из-за которого в Родимцеве выгорели дотла сразу десять из сорока домов. Бывшей начальной школе в этом смысле повезло больше, ее только опалило огнем. Этот дом и был отдан под здание пограничной заставы.
С шиком затормозив возле Кривцова, старший лейтенант выключил мотор и перемахнул через бортик кабины, в которой напрочь отсутствовали ветровые стекла.