Фонтан жизни - стр. 19
Правда, приподнятое состояние духа держалось не долго. Вскоре мне стало скучно. «Было бы не плохо, если бы мне включили какую-нибудь развлекательную передачу» – подумал я, и тут же хмуро ухмыльнулся своей глупой мысли. Заключенных не развлекали голограф-новостями.
Если бы я еще немного побыл в полном одиночестве, то мое настроение вновь испортилось бы окончательно, но этого не произошло…
Входная дверь в мою камеру бесшумно открылась и ко мне в гости пришли полковник Шорла и сам генерал Виллис. Мне никогда не приходилось встречаться с генералом лично, но я хорошо знал его из хроник голограф-новостей и по существующим среди военнослужащих слухам. Он полностью соответствовал моему представлению о нем. Это был огромный хорошо физически сложенный мужчина со строгим выражением лица и проницательными глазами.
Генерал оценивающе посмотрел на меня сверху вниз и сказал:
– Я поздравляю Вас, Дюрон, мы почти разобрались с вашим делом и теперь не видим смысла держать Вас под стражей. Но нам все же придется задать Вам несколько вопросов. Заметьте, от ответов на них зависит дальнейшая ваша судьба.
– В чем же меня обвиняют? – тут же спросил я.
– Если вам интересно, я расскажу все подозрения и обвинения чуть позже, – Жестко сказал Виллис, – или вы поймете все сами…
Виллис оборвал предложение и вопросительно уставился на меня. Наверно, у него была такая манера ведения разговора.
Такого поворота событий я не ожидал, поэтому удивленно посмотрел вначале на генерала, а затем на полковника Шорла. Полковник лишь сдержанно махнул головой – по-видимому, это означало, что мне придется отвечать на все интересующие генерала вопросы.
– Конечно, я готов к сотрудничеству, – сообщил я.
– Вот и хорошо, – Виллис присел на лежак, это говорило о том, что разговор намечается не короткий.
Полковник Шорла облокотился о стену и внимательно слушал и наблюдал за генералом.
– Скажите, какую личную просьбу полковника Гленке вы должны были выполнить на Келсе? – начал генерал Виллис.
Вопрос был провокационным, чрезмерно прямым и даже не завуалированным. Соответственно от меня ожидали такого же ответа.
– Никаких личных просьб полковник Гленке не высказывал, – совершенно искренне признался я. – Наоборот мне показалось, что он чего-то боится и нервничает.
Виллис внимательно посмотрел на меня. Казалось, его глаза излучают рентгеновские лучи, которые просвечивают меня насквозь.
– Верю, – медленно сообщил он. – Полковник Шорла рассказал мне как ты оказался в плену и что там происходило… С твоих слов конечно. Ты ничего добавить не хочешь? Может быть в разговоре с ним ты что-нибудь упустил? Или, наоборот, что-то вспомнил?
Генерал Виллис начал говорить свойским тоном, и, как бы невзначай, перешел на «ты». Эти вопросы подтверждали мои догадки – меня подозревают в измене!
Я на время задумался и потом уверенно сообщил:
– Я могу повторить свой рассказ, но не думаю, что смогу сказать что-то новое, нежели сообщил полковнику.
Я был уверен, что полковник дословно передал ему мой рассказ о пленении. Но даже если полковник в чем-то и ошибся, подслушивающие и подсматривающие устройства камеры будут предельно точны. А в том, что всеми этими устройствами обильно напичкана камера, я не сомневался.
И вновь меня начали просвечивать рентгеновские лучи Виллисовских глаз.