Фокус - стр. 30
Я бы никогда и ни за что, ни под каким предлогом, не отправила мужчине такие фотографии. Но это ведь не просто мужчина. Это мой Фенек, от голоса которого мурашки россыпью по телу, и с которым можно говорить обо всем на свете, а не только обмениваться глупыми шутками или картинками с цитатами. У нас не просто переписка, даже если он не разделяет тех же мыслей.
Я прекрасно понимаю, что за фотография меня жжет. Мне – двадцать восемь, я не ребенок, и, в конце концов, нужно быть смелой и признать: я хотела, чтобы наш разговор соскользнул именно сюда, в полумрак наших разных комнат.
Прикусываю губу, кажется, до соленого вкуса крови на языке, разглядывая жилистое запястье, крепкие пальцы, пару выпуклых вен на тыльной стороне ладони, в которой он сжимает себя. Сворачиваюсь клубком, жмурюсь так сильно, что в голове на мгновение вспыхивает боль. И снова смотрю, разглядываю все детали своего не_маленького мужчины.
Ни на полмгновения в моей голове не появляется мысль о том, что мы делам что-то ненормальное и неправильное. И эта ночь должна быть именно такой, даже если между нами так много километров.
Вздрагиваю, когда замечаю на экране входящий вызов и дрожащими пальцами не с первого раза попадаю в зеленую «кнопку» ответа.
— А теперь попробуй повторить свой вопрос, Эльфенка, - дразнит его голос. Сейчас – какой-то совсем другой: тихий и более низкий, урчащий, игривый, соблазнительный.
— Не уверена, что смогу, - кое-как отвечаю я, перекатываясь на спину. – У меня не осталось трезвых мыслей, Фенек. Ангелочки могут это не пережить.
— Будешь скучать без них?
Он тихо смеется. Слышу возню на заднем фоне и намек на музыку превращается в ритмичную мелодию: «Твои ангелы внутри тебя не справились…[1]»
— Кажется, не буду, - улыбаюсь в ответ. Не мило, как обычно, а как я бы хотела улыбаться этому мужчине, если бы он лежал рядом абсолютно голый. Чтобы ему хотелось стереть эту улыбку поцелуями, от которых у меня точно закружится голова.
Меня снова штормит, на этот раз так сильно, что приходится перекатиться на живот и до боли в коленях сжать ноги.
— Что за звуки ты издаешь, маленькая? – Фенеку точно нравится играть со мной.
— Я просто удобнее устраиваюсь на животе, вредный ты мужчина.
Пауза, в которой я слышу полувздох, и мысленно ловлю его губами.
— Как бы я сейчас прошелся языком… От пяток до шеи… Раз ты лежишь на животе, да еще и в постели…
На этот раз не срабатывает ни один мой предохранитель, потому что мой стон в ответ – это больше, чем просто сказать: «Я тебя хочу, моя аномалия».
Мне становится очень неуютно лежать в постели. Даже если перевернуться на спину и попытаться глубоко дышать, все равно чувствую себя моделью-шибари[2]: связанной по рукам и ногам сотней хитроумных узлов, получающей удовольствие от неспособности управлять собственным телом. И Мастер связал меня совсем не веревкой из джута, а при помощи одних только слов.
— Ты так странно молчишь, - слышу новую порцию игривой насмешки. Наверное, для него это что-то хорошо знакомое, известное, а не темная восьмиугольная комната с ловушками, в которые я наверняка попаду, как только открою рот и попытаюсь подыграть.
— Я просто представила… - говорю так тихо, что едва слышу собственный голос.
— Что же, Эльфенка?
Мне хочется кричать. Сорвать голос, рассказывая ему, что и как со мной делает его голос, особенно сейчас, когда нотки соблазна превратили обычно твердое «р» в хриплый полушепот, от которого я совершенно бессовестно раскидываю колени. Хочется выкричать из себя все: желание провести эту ночь с ним, несмотря на то, что мы – просто два голоса на разных концах несуществующего провода, и между нами никогда и ничего не было кроме полунамеков на флирт.