Фобии Морфея - стр. 3

Понимая, что ничего не изменить и что не ответить не имеет права, Фролов ткнул в аппарат пальцем, поднёс к уху.

– Алло… – полусказал-полувыдохнул.

– Юра!.. – послышался знакомый, но какой-то хриплый, надсадный голос. – Как хорошо, что ты ответил… У меня… этот дурацкий приступ… Приезжай скорее!.. Нужен кто-нибудь, чтобы вколоть…

Даже если бы хотел, Фролов не смог бы вставить ни слова в речь Арсения. Тот говорил хоть и с явным трудом, но поспешно, точно боялся: не успеет сказать всё, что должен. Слушая друга, Юрий с ног до головы покрывался липким пОтом.

«Всё решено… Заранее и окончательно решено…»

ПРЕДрешено…

А затем, стоило на пару секунд отвлечься от слов друга, фон замолчал.

– Алло? Арсений? Алло!..

Нет ответа.

Юрий понимал, что не сможет поступить иначе…

– Я еду.

Сказав это, Фролов выключил фон и, под вскрик удивления администратора, разбил аппарат об пол отеля. Выбежал на улицу, каждый миг чувствуя на спине негодующий взгляд молодой девушки. Знает она или нет? Какая разница. ОН – знает. И сейчас его цель – вернуться туда, в тот дом, где его будут ждать. Вернуться, чтобы помочь, возможно умирающему другу…

Старое авто поднялось со стоянки возле отеля и на всех парАх направилось обратно в город.

Они уже были там: в бесцветной одежде, безликие и неподвижные, возле столь же бесцветного мобиля. Когда авто Фролова приземлилось и владелец выбрался наружу, у него возникла до предела странная мысль. Будто бы всё это происходит не с ним, а с кем-то другим, совершенно незнакомым, в какой-то вымышленной реальности. Притом чувство страха никуда не делось, усилившись многократно. Возможно, он, и образно, и прямо говоря, шагнул за черту, где вещи и события меняются до неузнаваемости.

Несколько десятков метров до двух застывших в ожидании инспекторов казались километрами – пустыми, полными отчаяния, ужаса… и смерти. Юрий знал, зачем звонил Бойков: вовсе не затем, чтобы друг прилетел и спас его. По требованию, приказу инспекторов, боясь за собственную жизнь, Арсений позвонил Фролову, дабы зазвать того сюда, в место, где он и должен находиться.

«Никто не сбежит от них. Никто не отменит предначертанного… в особенности рец. Банальный рец».

Километры разматывались и разматывались, пока Фролов шёл. Ему то казалось, что бежит, то – что стоИт на месте. На деле же мужчина шёл как обычно, никуда не спеша, однако восприятие выделывало с окружающим фантастические трюки. Тридцать километров… двадцать пять… двадцать… Когда же они закончатся? Когда?!.. Пятнадцать… десять… пять…

…С расстояния в «два-три километра» Фролов разглядел их лица – пародии на таковые. Ничего не выражающие, без характерных черт, поскольку инспектора носили специальные маски, тончайшие, облегающие, неощутимые, но визуально сглаживающие, уничтожающие нос, брови, щёки, губы… Лица двух полуразложившихся трупов – вот что предстало глазам Юрия.

Один километр… пятьсот метров… триста метров…

Двести метров – и один из инспекторов поднял руку с зажатым в ней деактиватором. Обездвиживателем. Направил на Фролова.

Сколько там, пятьдесят метров? Меньше?..

Юрий закрыл глаза. Дыхание то ли участилось, то ли замерло…

– Как я рад, – сухим голосом без каких-либо особенностей произнёс один из инспекторов, – что наконец-то можно ликвидировать этого индивидуума.